– А вот твое лицо… Что, если я возьму твою красоту?

– Если ты заберешь мое лицо, мне будет не вернуться отсюда.

Паучиха захохотала.

– Я говорю не о том, чтобы вообще лишить тебя лица. Меня привлекает цвет твоей кожи и глаз. Редкие глаза цвета жженого золота. А волосы? Как изумительно на них играет свет. Они у тебя искрятся, как снег под луной. Все это я могла бы взять у тебя в качестве платы за шелк. С такой красотой ты могла бы завоевать сердце короля. Если магия вернется, я употреблю это для своего обличья женщины. Быть может, очарую нашего короля.

Манона не особо заботилась о своей красоте, хотя и считала ее оружием. Но соглашаться на условия паучихи, не поторговавшись, было нельзя.

– Вначале я хочу посмотреть шелк.

– Отрежьте ей лоскут, – велела паучиха.

Трое пауков осторожно опустили сверток, и один отрезал безупречный квадрат. Люди убивали ради кусочков паучьего шелка, а эти твари кромсают его, словно обыкновенную шерсть. Манона старалась не думать о величине клешни, протянутой к ней. Она вышла из пещеры, остановилась возле хвоста Аброхаса и поднесла лоскут к свету.

Поверхность шелка переливалась множеством оттенков, но свет он не пропускал. Манона потянула за края. Гибкий и прочный, как сталь. Необычайно легкий. Однако…

– А тут я вижу изъян… Можно осмотреть все полотно? Вдруг и там обнаружатся изъяны?

Паучиха зашипела и тоже выползла на уступ. Аброхас встретил ее предостерегающим рычанием. Это заставило троих пауков выползти вслед за хозяйкой. Значит, они были ее телохранителями.

– Нет там никаких изъянов, – сердито возразила паучиха.

Хвост Аброхаса живым щитом обвился вокруг Маноны, заставляя ее встать вплотную к телу дракона.

Манона подняла лоскут повыше, поймав им солнечные лучи.

– Теперь видишь? Неужели ты думаешь, я отдам свою красоту за полотно с изъянами?

– За полотно с изъянами?

Паучиха бурлила от гнева. Хвост Аброхаса еще плотнее сжался вокруг Маноны.

– Нет. Кажется, я ошиблась. – Манона улыбнулась, опустив руки. – Что-то мне сегодня расхотелось торговаться.

Пауки, стоявшие возле самой кромки уступа, не успели шевельнуться. Хвост Аброхаса вдруг распрямился и, словно плетью, ударил по ним.

Паучиха и ее телохранители с воплями полетели вниз, на камни ущелья. Манона, не теряя времени, запихала паучий шелк в пустые седельные сумки и вскочила в седло. Аброхас спрыгнул с уступа и плавно взмыл в воздух. Все произошло так, как она и рассчитывала.

Отличную ловушку она подстроила этим глупым древним чудовищам!

Погонщику хватило небольшого лоскута паучьего шелка. Разрезав драгоценную ткань на кусочки поменьше, он подлатал крылья Аброхаса. Если вдруг эти истреплются, у Маноны оставался огромный запас. Бесценный паучий шелк она спрятала в сундуке, снабженном двойным дном. Манона и словом не обмолвилась о том, куда летала и почему крылья Аброхаса приобрели странный блеск. Астерина убила бы ее за безответственность, а бабушка четвертовала бы Астерину за недосмотр. Маноне вовсе не хотелось искать себе другую заместительницу. Еще меньше ей хотелось неведомо для кого освободить свое место в отряде Тринадцати.

С такими крыльями Аброхас вполне совершит перелет между вершинами Северного Клыка и Омаги. Теперь можно не опасаться, что ему не хватит сил на подъем из Ферианской впадины.

И все же риск сохранялся, поэтому Манона отправилась не одна, а в сопровождении Астерины и Соррель. Каждая – на своем драконе. Если Аброхас не сумеет подняться, если ее затея с латанием крыльев не оправдается… пусть животное погибает на дне впадины. А ее подхватит какая-нибудь из помощниц.

Чтобы не добавлять волнений Аброхасу, Манона предпочла бы совершить перелет без зрителей, но Астерина пригрозила, что пойдет к бабушке. Это был один из тех редких случаев, когда ведьмы могли нарушить субординацию. Зная характер этих двух, Манона не сомневалась: они скорее запрут ее в загоне, чем позволят пренебречь мерами предосторожности. Можно сколько угодно обзывать их мягкосердечными. Можно даже поколотить, но, по сути, они были правы. Напряженность между кланами ничуть не уменьшилась. Если Манона полетит одна, не исключены подвохи. Та же Искара способна сделать пакость. Например, подняться в воздух и напугать Аброхаса, пока он будет совершать перелет.

Идеально было бы, если бы о затее знали только они втроем. Но тайну сохранить не удалось. Хуже всего, что среди осведомленных была и Искара. Наследница Желтоногих стояла на площадке для зрителей и слегка улыбалась. Манона еще раз проверила стремена, седло и поводья. Аброхас был возбужден более обычного и встретил ее глухим рычанием.

– Давай им покажем, – тихо сказала Манона.

Она прошла еще пару шагов. Пора усаживаться в седло. У Аброхаса оставался достаточный путь для разбега. С обновленными крыльями все должно пройти как по маслу. Они ведь не раз делали прыжки и потом взмывали выше облаков. Маноне казалось, что Аброхас больше не боится узких ущелий. Однако сегодня его словно подменили. Он замер на месте.

– Пора. – Манона с силой натянула поводья.

Аброхас повернул к ней морду и зарычал. Манона слегка ударила его по щеке.

– Пора, – повторила она, чувствуя, как подступает раздражение.

Задние лапы чиркнули по камню. Дракон плотно сложил крылья.

– Аброхас!

Дракон посмотрел на склон соседней горы, затем снова на Манону. Его глаза были широко распахнуты. Казалось, он окаменел от страха. Он не испугался страшной бури, когда они летали за паучьим шелком. Что с ним стряслось? Что превратило его в глупого, трусливого червяка?

– Прекрати свои фокусы, – потребовала Манона, собираясь залезть в седло. – Твои крылья теперь как новые.

Она влезла на заднюю лапу, чтобы затем перебраться на спину, к седлу. И вдруг Аброхас взвился на дыбы, потом шумно опустился, заставив содрогаться скалу. Астерина и Соррель, оседлавшие своих драконов, торопливо поворотили их в стороны. Драконы сердито зашипели на Аброхаса и друг на друга.

С площадки донесся негромкий смех. У Маноны сами собой выдвинулись железные зубы.

– Аброхас, хватит. Летим.

Манона сделала вторую попытку забраться в седло. Аброхас снова встал на дыбы, качнулся, ударился о стену и как-то весь сжался.

Подоспели погонщики. Один из них поднял хлыст, но замер, увидев лицо Маноны.

– Не приближайтесь к нему, – прошипела она, угрожающе блеснув железными ногтями.

Первый же удар хлыстом сделает Аброхаса еще более неуправляемым.

– Жалкий трус, – бросила она дракону, давясь бессильной злобой. – Ты сегодня будешь летать. Слышишь? Становись в строй.

Аброхас выдержал ее взгляд, но не шевельнулся.