Усталым движением Талли убрала с лица прядь мокрых волос, повернулась и посмотрела на Карана. Тот сидел в нескольких метрах от нее, облокотившись на ствол дерева, настолько большой, что Талли даже не попыталась определить его объем. Тем не менее она не могла толком разглядеть лица Карана. Оно казалось лишь светлым колеблющимся пятном на фоне расплывающейся реальности. Он был ранен, как и все. Каждая рана сама по себе не была опасна, но все же они будут подрывать их силы.

— Когда мы сможем отправиться дальше? — спросила Талли.

Каран вздрогнул, и Ангелла, сидевшая недалеко от него, почти испуганно посмотрела на Талли, и Талли пояснила:

— Я имею в виду, когда наконец будет светло? Знаешь, у меня нет желания оставаться здесь зимовать.

— Уже светло, — коротко ответил Каран.

Талли прищурилась.

— Ты хочешь сказать, что это все? — недоверчиво спросила она.

Она показала вверх. Там, где должно было раскинуться небо, простирался сплошной покров из чего-то разросшегося, зеленого и коричневого. «Увидеть хотя бы крохотный кусочек неба!» — подумала Талли, содрогаясь.

— Светлее не будет? — уточнила она.

— Не здесь, — ответил Каран. — Может быть, позже, если Каран найдет поляну или просеку. Здесь — нет. То, что здесь, — это средний ярус леса, о котором Каран рассказывал. Дальше, внизу, вечная ночь. В верхнем ярусе царит день.

— Тогда нам нужно попытаться взобраться на верхний ярус, — предложила Ангелла.

— И умереть? — устало спросил Каран. Ангелла раздраженно хмыкнула.

— Разве не ты меньше часа тому назад утверждал, что только на земле смертельно опасно? — язвительно спросила она.

— Пропасть убивает везде, — невозмутимо возразил Каран. — Но в некоторых местах она убивает быстрее.

Он встал. Талли заметила, какими неуверенными и медленными были его движения.

Талли тоже встала, сделала шаг в сторону Карана и внезапно остановилась, увидев, по чему она идет. На мгновение ей захотелось, чтобы снова стало темно.

Под ногами была не почва, а довольно тонкое переплетение веток, сросшихся друг с другом воздушных корней и листьев, огромная сеть, достаточно прочная, чтобы остановить падающий планер. Правда, в нем зияли огромные дыры. Очевидно, при падении рядом находился целый батальон ангелов-хранителей, раз ночью никто не попал в одну из таких западней и не провалился в бездну.

— Идите сюда, — устало сказал Каран. — Каран покажет вам правильный путь. Он не так опасен, как кажется. — Старик попытался улыбнуться, но у него это не совсем получилось. Когда Талли подошла поближе, она увидела, что его лицо стало совсем серым. Потом она заметила, как неестественно согнута его левая рука.

— Что с тобой? — испуганно спросила она. — Ты ранен!

— Это ничего, — успокоил ее Каран. — Заживет. Сейчас следуйте за Караном.

Он хотел повернуться и пойти, но Ангелла быстро загородила ему путь, грубо развернула его за плечо и дернула за руку. Каран захрипел от боли, уже когда она коснулась его запястья.

— Рука сломана, — констатировала Ангелла. — И ты говоришь, что это ничего? — Она с упреком посмотрела на Карана и покачала головой. — Старик, здесь внизу это «ничего» может означать твою смерть.

— Каран знал, что он умрет, если вернется сюда, — ответил Каран очень тихо, но очень серьезно. — Это не имеет значения. Может быть… может быть, так даже лучше. А теперь пошли, пока вы не стали добычей.

Каран мягко освободил свою руку от хватки Ангеллы, огляделся в поисках чего-то и указал в том направлении, где в вечных сумерках, как белый призрак, виднелся разбитый планер.

— Туда.

— Что там? — спросила Талли.

— Север. — Каран кивнул, подтверждая сказанное. — Ты ведь хотела на север, правда?

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Ангелла. — С таким же успехом это может быть юг, или запад, или…

— Это север, — не отступал Каран. — Каран знает. Он пойдет впереди. Следуйте за ним на расстоянии десяти шагов. А ты, Талли, держи наготове свое оружие.

Он снова хотел идти, но на этот раз его удержала Талли.

— Еще минуту, Каран, — сказала она. — Что это значит? Мы договорились искать Веллера, и…

— Никто не договаривался, — перебил ее Каран. — Это ты сказала, но это невозможно.

Мгновение он серьезно смотрел на нее, но что-то в ее лице подсказало ему, что Талли не удовлетворится этим утверждением, поэтому еще через мгновение он вздохнул, повернулся и прошел мимо Талли к одному из огромных отверстий в сетчатой почве.

— Подойди, — сказал он.

Талли медлила. Одна только мысль о том, что надо приблизиться к огромной пропасти, наполняла ее ужасом. Но она преодолела страх и стала, хотя и очень осторожно, рядом с Караном. Ангелла и Хрхон последовали за ней.

Волна сырого, теплого, пахнущего гниением воздуха ударила им в лицо. Под ними, ужасно глубоко, блестела черная болотистая земля, чуть ли не бесконечная равнина, словно залитая расплавленной смолой. От поверхности кое-где отражался заблудившийся луч света.

Талли прикинула, что они находились на высоте примерно ста метров. Это была странная картина: они стояли буквально ни на чем довольно высоко над землей, в сердце огромного леса, в котором бурлила жизнь, но под ними было ничто. Ничто, подобное собору, созданному из черноты, в котором безлистые стволы гигантских деревьев возвышались как титанические колонны. Жизнь ушла со дна леса и переместилась на второй, расположенный выше — и более безопасный — уровень. Картина была невероятно ошеломляющей. Под ними был лес, первооснова всей жизни, но что-то превратило его в нечто противоположное.

— Великий боже! — пробормотала Ангелла. — Какой высоты эти деревья, Каран?

— Очень высокие, — ответил Каран. — Над вами еще столько же, сколько и под вами. Там, внизу, смерть, Ангелла. Если Веллер сорвался туда, его больше нет в живых. Внизу ничто не живет.

Было заметно, что Ангелла содрогнулась, но с любопытством наклонилась над пропастью и заглянула в нее.

— Что это? — пробормотала она. — Болото?

Каран кивнул.

— Не только, — сказал он. — Каран был внизу один-единственный раз, и он… — Каран надолго смолк, а когда он заговорил снова, Талли не сомневалась, что он хотел сказать что-то другое. — Ему очень повезло, раз он спасся. Внизу нет ничего живого, кроме бегунцов и деревьев. — Он посмотрел на Талли. — Веллер мертв. И ты тоже умрешь, если будешь его искать там, внизу.

Талли молчала. Несмотря на духоту, ее вдруг снова зазнобило. На языке появился неприятный привкус. Она очень медленно встала, повернулась и посмотрела на разбитый планер. Аппарат с поломанными крыльями висел между ветвей, пойманный огромной сетью, пристанищем жизни, искореженный почти до неузнаваемости. Хвостовая часть со странным рулем была обуглена. В этот момент больше, чем когда-либо, он показался Талли символом — символом того невероятного, что они осуществили, и бессмысленности того, что они еще хотели сделать. Какое-то мгновение, лишь крошечное мгновение, Талли была близка к тому, чтобы капитулировать.