Лора видела, что Имоджен храбрится, но она слишком хорошо знала свою подругу.

– Имо… значит, все было настолько ужасно? Прости, что тебе пришлось через все это пройти. Если бы я могла это предотвратить, я бы сделала все, что в моих силах.

Ты мне веришь?

Имоджен вытащила из воды мыльную руку и потрепала Лору по колену:

– Не говори ерунды. Если бы я сделала все, как планировалось, и улетела в Канаду, ничего этого не было бы. Так что я сама во всем виновата. Я это понимаю и тоже прошу у тебя прощения. Ведь я подставила под удар не только себя, да?

Ответить Лора не успела – снизу вдруг раздался крик:

– Лора! Где ты? Есть какие-нибудь новости насчет Имоджен?

Вернулись, подумала Лора. Голос Уилла был расстроенный и встревоженный. Они услышали, как он взбежал по лестнице, – Лора оставила дверь в свою спальню нараспашку, а про дверь в ванную и вообще забыла. В два прыжка Уилл добрался до комнаты Лоры и застыл на пороге, заметив, что кто-то лежит в ванне.

– О, Лора, извини. Я не буду входить. Я тут, около двери. Просто скажи мне, какие новости, что там происходит у Имо.

– Это не Лора, это я, дурила. Не узнаешь собственную жену? Можешь войти, тут много пены, так что ничья нравственность не пострадает.

– Еще раз прошу прощения. Когда у тебя волосы зачесаны назад, ты вылитая Лора.

Уилл был явно счастлив, что Имоджен вернулась домой целая и невредимая, и Лора заметила, что лицо Имоджен вдруг тоже раскраснелось. И совсем не от горячей воды и пара. Ее всегда изумляло, что Имоджен упорно продолжала называть себя женой Уилла, а Уилл совершенно не возражал. Возможно, сейчас как раз подходящее время оставить их наедине, подумала Лора. Она поднялась с табурета, чтобы уступить место брату.

– Я, конечно, понимаю, что вы двое прекрасно знакомы друг с другом, но все равно, знаете, мне немного не по себе. Мой брат беседует с моей подругой, пока она голая возлежит в ванне. Видимо, это лишний раз доказывает мою фригидность. Ну… что ж тут поделаешь. Так что, с вашего позволения, я лучше пойду.

Лора улыбнулась, чтобы ее слова не прозвучали чересчур горько. Выходя, она успела услышать слова Уилла:

– Фригидность? Это тут при чем?

– Лучше не спрашивай, – ответила Имоджен.

Лора спустилась в кухню. Мама, наверное, уже стряпает что-нибудь особенно соблазнительное, подумала она. Отчего-то у Лоры было предчувствие, что на этом день не закончится, и она никак не могла успокоиться.

Предчувствия ее не обманули.

Не успела она сообщить матери, что Имоджен дома и все в порядке, как раздался звонок домофона. Вздрогнув от неожиданности, Лора взяла трубку. На экране появилась растрепанная женщина средних лет, с копной седых волос.

– Здравствуйте. Могу я вам помочь?

Женщина приблизила лицо почти вплотную к камере, как будто подобные устройства были для нее в новинку. Снаружи было уже совсем темно, и на черном фоне неестественно-белое лицо с искаженно-большим носом выглядело странно и немного жутковато.

– Я бы хотела увидеть леди Флетчер.

В голосе незнакомки явственно различался особый выговор, свойственный только представителям высших классов. Ее речь до нелепости не соответствовала ее внешности. На всякий случай Лора решила быть осторожнее.

– Могу я спросить, по какому делу?

– Нет, не можете. Я хочу говорить исключительно с леди Флетчер.

Стелла, которая прекрасно слышала каждое слово – женщина говорила в самый микрофон, и ее голос разносился по всей кухне, – подняла бровь и посмотрела на Лору.

– Извините, в данный момент леди Флетчер не принимает посетителей.

– Я не посетитель. Я член семьи.

Лора вопросительно взглянула на мать, и та пожала плечами в ответ. Эту женщину она не знала. Но Лоре не хотелось быть невежливой.

– Не могли бы вы назвать свое имя?

– Скажите леди Флетчер, что мне нужно с ней поговорить и это очень срочно. Скажите, что это Беатрис.

Это было уже за гранью реальности. Лора нажала на кнопку домофона и повернулась к Стелле:

– Это сестра Хьюго.

– А у него что, есть сестра? Я понятия не имела. Ее ведь не было на вашей свадьбе, да?

– Я с ней ни разу не встречалась. Она сбежала из дома, когда ей было пятнадцать, и последние сорок лет о ней никто ничего не слышал.

Лора подошла к парадной двери и открыла ее, ожидая, когда подойдет Беатрис. Женщина, направлявшаяся к дому, выглядела несколько неожиданно. Беатрис была одета совсем недорого и небрежно, почти неряшливо – просторные черные брюки, белый свитер с длинными рукавами и темно-красная куртка. На ногах у нее были старые кроссовки, и Лора заметила, какая тяжелая у нее походка. Через плечо у Беатрис висела зеленая спортивная сумка. Лора еще раз подивилась тому, насколько ее внешность отличается от аристократического выговора.

– Господи, я уже забыла, как чертовски холодно в этой проклятой Англии. И этот жуткий дом – как вы только тут живете? Могу я войти?

Лора растерянно отступила в сторону.

Беатрис прошла в холл, огляделась и передернула плечами:

– Страх божий! Просто мороз по коже. И ничего не изменилось – разве что нет этого отвратительного горностая. Что за чудовищное место! – Она непритворно вздрогнула. – Никогда не думала, что вернусь сюда. В этом мавзолее держат джин?

Все это время Лора ошарашенно молчала. Несмотря ни на что, эта странная женщина уже начинала ей нравиться – возможно, потому, что их мнения о доме совпадали.

– Да, конечно, – наконец очнулась она. – Пожалуйста, давайте пройдем в гостиную, и я налью вам чего-нибудь выпить. Может быть, вы хотите поесть?

– Это ведь вы отвечали по той штуке, как ее, домофон? Вполне понимаю, что вы не хотите принимать посетителей. Я бы на вашем месте тоже не хотела. Я бы принесла вам свои соболезнования, но вы кажетесь вполне разумной девушкой, поэтому не стану зря колебать воздух. И я не хочу в гостиную. Если я все правильно помню, это унылая и мрачная комната. Так что, если вы не против, я лучше пойду на кухню.

– Да, разумеется. Но там сейчас моя мать. Надеюсь, вы не возражаете.

– Мама приехала вас поддержать, как я понимаю? – Беатрис громко и отрывисто рассмеялась.

Не зная, как на все это реагировать, Лора повела Беатрис на кухню. «К счастью, я тут не одна», – с облегчением подумала она.

Все познакомились, Стелла тут же занялась напитками, и на какое-то время в кухне повисла напряженная тишина. Как начать разговор с женщиной, которая только что потеряла брата, но при этом не поддерживала с ним связь сорок лет? Беатрис, судя по всему, вполне все понимала. Она посмотрела на смущенную Лору, на Стеллу, которая чересчур суетилась над простым джин-тоником, и первая нарушила молчание: