«Мак-Артур» был огромным фиолетовым пузырем, привязанным к «Ленину» зелеными нитями. Зачарованные, они ждали, и так прошли десять минут. Потом пятнадцать…

– Ни один корабль не может так долго выдерживать фиолетового Поля, – пробормотал Кутузов. – Вы по-прежнему убеждены, капитан Блейн, что мы имеем дело только с животными?

– В этом убедились ученые, сэр, – сказал Род. – И убедили меня, – добавил он. – Я бы хотел, чтобы доктор Хорват был сейчас здесь.

Кутузов хрюкнул, как будто его ударили в живот.

– Этот глупец-пацифист! Он не смог бы понять того, что видит.

Молча они ждали еще одну минуту.

Зажужжал интерком.

– Адмирал, вызов с посольского корабля, – объявил офицер-связист.

Кутузов нахмурился.

– Капитан Блейн, этот вызов примете вы.

– Простите, сэр?

– Ответьте на вызов мошкитов. Я не буду говорить ни с одним чужаком непосредственно.

– Слушаюсь, сэр.

Лицо на экране походило на любое другое лицо мошкитов, но она сидела так неудобно прямо, что Род не удивился, когда услышал:

– Я финч'клик' доктора Хорвата. У меня огорчительные новости для вас, капитан Блейн. Кстати, мы оценили предупреждение, сделанное нам. Мы не понимаем, почему вы хотите уничтожить ваш корабль, но если бы мы были рядом…

Блейн потер переносицу.

– Мы боремся с чумой. Возможно, уничтожение «Мак-Артура» остановит ее. Мы надеемся на это. Слушайте, мы сейчас слишком заняты. Что у вас за сообщение?

– Да, конечно. Капитан, три маленьких корабля, которые бежали с «Мак-Артура», пытались войти в атмосферу Мошки-1. Мне очень жаль, но никто не уцелел.

Роду показалось, что мостик «Ленина» закрыл туман.

– Войти в атмосферу на спасательных шлюпках?! Но это очевидная нелепость. Они не могли…

– Нет, нет, они пытались приземлиться. Мы проследили часть их траектории… Капитан, у нас есть записи этого. Они сгорели, полностью…

– Черт побери! Они были в безопасности!

– Нам очень жаль.

Лицо Кутузова было неподвижной маской, на котором шевелились только губы:

– Записи…

Род кивнул. Он чувствовал, что слишком устал.

– Мы должны взглянуть на эти записи. Вы уверены, что ни один из моих юных офицеров не выжил?

– Вполне уверены, капитан. Мы очень огорчены этим. Разумеется, мы понятия не имели, что они попробуют сделать такое, и в этих обстоятельствах абсолютно ничем не могли помочь.

– Разумеется, нет. Спасибо, – Род отвернулся от экрана и посмотрел на сражение, разыгрывающееся перед ним.

– Итак, нет ни тел, ни обломков, – буркнул Кутузов. – Очень удобно, – он коснулся кнопки на подлокотнике своего командного кресла и сказал: – Капитан Михайлов, отправьте, пожалуйста, катер за гардемаринами. – он повернулся к Роду. – Конечно, мы там ничего не найдем.

– Вы не верите мошкитам, сэр? – спросил Род.

– А вы, капитан?

– Я… я не знаю, сэр. Я не знаю, что мы можем сделать с этим.

– Я тоже, капитан. Катер будет искать и не найдет ничего. Мы не знаем, где они пытались войти в атмосферу. Планета большая. Даже если они выжили и свободны, мы можем искать их днями и не найти. А если они в плену… их и подавно никогда не найдут, – он хмыкнул и сказал по командной линии: – Капитан Михайлов, проследите, чтобы катер провел поиск хорошенько. И, пожалуйста, воспользуйтесь торпедами для уничтожения этого корабля.

– Да, сэр, – спокойно ответил капитан «Ленина» со своего поста по другую сторону большого мостика.

Два десятка торпед устремились к «Мак-Артуру». Они не могли пройти сквозь Поле, запасенная в нем энергия должна была взорвать их немедленно. Они взорвались все одновременно, и крупная рябь разноцветных огней покрыла пылающую фиолетовым цветом поверхность «Мак-Артура». Ярко-белые пятна появились и исчезли.

– Прорыв в девяти местах, – доложил офицер артиллерист.

– Прорыв во что? – спросил Род. Это был его корабль, и он доблестно сражался за свою жизнь…

Адмирал фыркнул. Корабль находился в пятистах метрах от этой дьявольской фиолетовой поверхности, и яркие вспышки могли даже задеть его. – Орудиям продолжать огонь. Готовность ко второй торпедной атаке, – приказал Кутузов.

Еще одна флотилия огненных дротиков прочертила пылающие дуги. Все они взорвались по ту сторону мерцающей фиолетовой поверхности. Появилось множество белых пятен, и по фиолетовому пламени снова пробежала рябь.

И все же «Мак-Артур» оставался таким же, как был – огненно-фиолетовым пузырем диаметром в километр, соединенным с «Лениным» нитями зеленого цвета.

Стюард кают-кампании подал Роду чашку кофе. Рассеянно тот сделал маленький глоток. Вкус был ужасный.

– Огонь! – скомандовал Кутузов с ненавистью в голосе. – Огонь!

И тут это произошло. Поле «Мак-Артура» чудовищно расширилось, стало голубым, желтым и… исчезло. Зажужжали автоматические сканеры, и увеличение экранов возросло. Корабль был на месте.

Он горел красным цветом и был частично оплавлен. Впрочем, его вообще не должно было там быть: когда Поле разрушалось, все внутри него испарялось.

– Они должны были поджариться там, – механически сказал Род.

– Да. Огонь!

Зеленые лучи снова ударили. «Мак-Артур» изменился, вздулся и расширился, выпуская в пространство воздух. Еще одна торпеда подошла к нему и взорвалась. Лазерные батареи продолжали стрелять. Когда Кутузов приказал прекратить огонь, на том месте не было ничего, кроме пара.

Род и адмирал долго смотрели на пустой экран. Наконец, адмирал отвернулся от него.

– Вызывайте шлюпки, капитан Михайлов. Мы идем домой.

Три маленьких конуса падали, и в каждом, подобно яйцу на подставке, сидел человек.

Хорст Стели летел первым. За исключением вакуумного костюма, ничто не отделяло его от космического пространства. Очень осторожно он повернулся, чтобы взглянуть на следующие за ним два других конуса.

Где-то там, далеко за горизонтом, находились «Мак-Артур» и «Ленин». Не было ни одного шанса, что радио его костюма будет действовать на таком расстоянии, но все же он перешел на вызывающую частоту и послал вызов. Ответа не было.

Все произошло слишком быстро. Конуса включили посадочные ракеты и к тому времени, когда он вызывал «Ленин», было уже слишком поздно. Возможно, связисты были заняты чем-то другим, или он был слишком низко… Хорст вдруг почувствовал себя одиноким.

Падение продолжалось, а потом ракеты вдруг смолкли.

– Хорст! – это был голос Уайтбрида.