А. Навальный: — Наша задача сделать так, чтобы не убегали.

А. Проханов: — Эти критерии, о которых вы говорите, они не описывают русскость.

А. Навальный: — А что, с вашей точки зрения, он должен на балалайке уметь играть?

А. Проханов: — Я говорю, может быть, это балалайка или, может быть, повторяю, гопак или кадриль, или, может быть, какой-нибудь воротничок…

А. Навальный — Есть русские, которые уехали, например, в Латинскую Америку. Между ними и нами с вами, например, даже есть разные культурные коды. Они например, не смотрели мультфильм «Ну, погоди!», и мы не найдем с ними общих тем для разговора. Но они, без сомнения, русские. Они сохранили русский язык, они говорят на русском, они считают себя русскими. Для меня они, конечно, русские. Даже несмотря на то, что они может быть не проникнуты сверхидеями, и даже несмотря на то, что они никогда не вернутся в Россию и не хотят возвращаться. Если они считают себя русскими, для меня они, безусловно, русские.

А. Проханов: — Я думаю, быть может, отчасти это и так, быть может, те старообрядцы, которые покинули Россию, закупорили себя в канадской цивилизации…

А. Навальный: — Я их имею в виду.

А. Проханов: — …они экзотические русские. Но мне кажется, что русскость, как и немецкость или еврейскость, объясняется через некие замыслы, ради которых эти народы были сотворены на земле. Ведь не был же сотворен один огромный глобальный единый народ. Хотя вроде человечество в этом котле мешается, и есть философы, говорящие, что будущее человечества — это создание одного единого земного народа. Но все-таки все народы созданы для какой-то огромной своей особой задачи. Так вот я хочу понять: вы чувствуете, что русских сотворили для какой-то особой русской задачи, что русское мессианство это не вздор, не чепуха? Что если евреи себя называют мессианским народом, то и русские устами своих великих мыслителей называют себя мессианским народом. Неужели вы не чувствуете вот этих качеств, которые делают русского русским?

А. Навальный: — Во-первых, невозможно не чувствовать, по крайней мере, наличие такого обсуждения. Если мы посмотрим главный предмет русской философии, русская философия изучает что? Только особое положение русского народа. Какие-то задачи, особую миссию русского народа. Об этом можно много спорить. Но все-таки, когда я иду на выборы, я скорее хотел бы выступать администратором. Когда я говорю «русский» или «не русский», для меня это означает: нужно ему дать гражданство в упрощенном порядке или не нужно. Это, я согласен, весьма приземленные категории. Но человек, который является чиновником, с моей точки зрения, обязан в каком-то смысле приземлять себя. И, например, я вносил законопроект…

А. Проханов: — А вы попробуйте воспарить. В разговоре со мной. Зачем постоянно приземлять? Воспарите, взлетите.

А. Навальный: — Не нужно человеку, который претендует на власть, воспарять в какие-то стороны, в которые не нужно воспаряться. Есть вещи, которые должен делать чиновник. И есть вещи, которые должны делать философы, которые должны делать мыслители и так далее.

А. Проханов: — Я в данном случае не принимаю вас на работу, вы мне интересны как персонаж, как личность. Я хочу понять, из чего состоит ваша внутренняя духовная монада. Так вот в чем же, повторяю, по-вашему, русское мессианство? Или его вообще нет? Или русский и люксембуржец — это одно и то же антропологическое явление? Или все-таки есть русское небо, русская тайна, русский вопрос, есть то, над чем бьются и русские философы и мировые? Или это все, повторяю, чушь собачья?

А. Навальный: — Есть, без сомнения, вопросы, которые беспокоят именно русский народ. Это отдельный специфический вопрос. Может быть, снова извиняюсь, я слишком приземлено говорю, но русские — это крупнейший разделенный народ в мире. По крайней мере, крупнейший разделенный народ в Европе. Это большая проблема. Есть проблема деградации, есть проблема деревень, есть проблема вырождения. Это те вопросы, которые стоят перед русскими как народом, и мы их должны решать. И, наверное, сейчас задача (это не сверхзадача, но задача), если мы говорим о таких вещах, заключается в том, чтобы не деградировать, чтобы сохранить себя. Сделать свою жизнь лучше за счет тех же национальных богатств, которые есть у нас. И сделать эту жизнь лучше и для русских, и для тех народов, которые проживают на территории России.

А. Проханов: — Да, вы правы, что русские являются разделенным народом. И, по существу, по русским нанесен чудовищной силы удар. Его разделила, может быть, не революция 1917 года, его страшно разделила контрреволюция 1991 года. И в этом смысле мы — трагический народ, мы — народ-подранок… И давайте поговорим об этой русской драме, о русской проблематике.

Действительно, русские — не просто разделенный народ, а русские — безработный народ. Народ, у которого отняли не какие-то работы на заводах, или в мастерских или в швейных, галантерейных магазинах — у русских отняли гигантскую имперскую работу. Которую русские осуществляли на протяжении всей своей истории. У нас отняли империю, а русскому народу внушили, что он — народ национального государства, и поэтому русский затосковал, он запил, задурил, он забуянил. Это с одной стороны. С другой стороны, создав государство великой несправедливости, потому что мы живем в одном из самых несправедливых государств мира. У русских отняли или пытаются отнять их мечту о рае земном. Об абсолютной красоте, благе, справедливости. Я хочу понять ваше сознание, которое побуждает вас идти во власть: оно имеет такие глубинные мотивации или все-таки вы опять о своем ЖКХ долбанном?

А. Навальный: — Вы называете это глубинной мотивацией, я бы назвал это, извиняюсь, немножко придуманными мотивациями. Я, когда готовился к этому эфиру, с большим интересом прочитал ваше интервью с Лукашенко. Вы ему задали примерно аналогичный вопрос про империю. Про то, как распался Советский Союз, и может ли Россия сейчас быть империей. На что Лукашенко — я так понимаю, политик, которому вы очень импонируете, — сказал: «Извиняюсь, Александр Андреевич, Россия уже не может быть никакой империей, она уже просто не тянет. Ни финансово, ни морально быть империей». Развалили Советский Союз как империю не просто какие-то злодеи, а та самая отвратительная, выродившаяся советская номенклатура, которая никакой идеи уже не имела, кроме как устроить своих детей в МГИМО, в КГБ, для того чтобы они работали за границей. И привозили югославские сапоги и чеки, на которые можно отовариваться в «Березке». Вот эти люди все уничтожили фактически, и Советский Союз не выдержал различных катастроф, потрясений типа афганской войны, Чернобыля. Он распался, к большому сожалению. К огромному сожалению, это трагедия русского народа, что миллионы русских оказались за границей.

К сожалению, определенные шаги власти, в том числе нынешней власти, привели к тому, что мы предали миллионы граждан. Например, Путин фактически просто продал за газ сотни тысяч русских, которые жили в Туркмении. Это не глубинные вещи, это совершенно конкретная проблема, которую мы должны решить. Если у нас до сих пор остаются русские, например, живущие в Узбекистане, которые не могут российское гражданство получить. Не могут и бьются. Понимаете, человек, который бегает из одного паспортного стола в другой, хочет получить гражданство — обычный русский человек, который родился в Ташкенте. Он не говорит ни про какие глубинные проблемы. Он просто хочет стать гражданином России. Я, например, писал законопроект, по которому любой человек коренной национальности — русский, татарин, чеченец, осетин, проживающий на территории России — должен в уведомительном порядке получать российское гражданство.