Тому подтверждением является беспрекословное подчинение турецкого солдата европейскому офицеру, путь даже христианину.

«Солдаты не только не выражали неудовольствия служить гяуру, но даже предпочитали быть на службе у христианина, так как знали, что с ними будут лучше обращаться….В случаях, когда турецкие солдаты вербовались в организованные англичанами в 1854 году части войск, и замечу при этом, что с помощью хорошей организации и лучших условий быта, англичане успели организовать из турецкого солдата лучшего в мире. После нескольких месяцев, проведенных под командою англичан, этих солдат нельзя было узнать: так изменились их тон, осанка и даже нравственное настроение».

Поэтому когда мы говорим о склонности турка к разбою, это скорее не разнузданность, потеря дисциплины, а манера ведения войны. И, будем справедливы, европейские солдаты тоже не упускали случая заняться аналогичным промыслом…

Для князя А.С. Меншикова занятие Евпатории союзниками означало отправную точку для дальнейшего развития событий. Только теперь стало ясно, что ближайшие события будут развиваться в западном Крыму, а местом их станет заранее выбранная Альминская позиция. Река Альма из водного потока, питающего прибрежные сады, превращалась в рубеж, на котором будет предпринята первая попытка путем оборонительного сражения остановить неприятеля.

Демонстрация Форе-Дандаса

Адмирал Дандас перед рассветом ушел в сторону Качи для осуществления демонстрационной высадки союзников, с целью отвлечения внимания русских от основного района. Вместе с английскими кораблями ушли и транспорты, на которых находилась 4-я дивизия генерала Форе. Действия этой группы кораблей заслуживают отдельного исследования. Очевидно, что они действительно способствовали отвлечению внимания русских от основного района высадки. Генерал Эдью считал, что они, кроме этого, выполняли и роль прикрытия района высадки от атаки русского флота. Может быть, появление союзных кораблей и вынудило Меншикова отказаться от планов противодействия десанту. В таком случае союзные командующие полностью переиграли князя, приковав его силы к одному месту. Об этом говорит и Тотлебен, отмечая несомненную пользу демонстрационных предприятий союзников, которые проводились в условиях полного господства на море у берега Крыма.

«…Неприятель имел полную возможность демонстрациями отвлечь наше внимание на один какой-нибудь пункт полуострова и заставить туда оттянуть свои силы, а вслед за тем произвести высадку на совершенно другом пункте и утвердиться на нем, прежде чем войска наши были бы в состоянии туда сосредоточиться».

Но перед тем, как увести свои корабли, Дандас весьма сильно потрепал нервы собственным начальникам. Сначала он не дал вовремя сигнал с флагмана для начала высадки, затем он едва не ушел, забыв оставить шлюпки «Агамемнона» для десантных сил. И, наконец, его маневры всё время путали английское командование. Подполковник Калторп считал, что Дандас делает всё, что в его власти, чтобы вызвать раздражения у адмирала Лайонса и генерала лорда Раглана. Командиру флагмана даже припомнили, что он якобы лично возражал при планировании операции против высадки и вообще предрекал массу неприятностей и бед, которые поджидали союзные войска в Крыму.

Когда союзники начали высадку в районе Старого форта, отряд Дандаса имитировал высадку южнее устья Альмы. Для реальности происходившего с кораблей были спущены шлюпки с солдатами, произведен обстрел береговой линии корабельной артиллерией. 5-й батальон шассеров демонстрировал начало десантной операции.Шлюпки приблизились к берегу почти на 100 м. Все ждали, что русские выдвинут войска к берегу, но этого не происходило.

Русские прекрасно понимали, что на их глазах происходит только имитация высадки. «В море с утра 2-го сентября были видны на N (на север — Авт.) несколько неприятельских пароходов: они производили между Луккулом и Альмою фальшивую высадку и потом, следуя вдоль берега к югу, стали подходить к Севастополю около пол вины 2-го часа пополудни: их было 8, а вдали виднелись еще 29 судов».

Через несколько часов отряд кораблей спустился южнее и подошел к устью Качи. Здесь была еще раз повторена имитация высадки. Однако видимой активности русских войск вновь не было замечено.

«Все наши пароходы немедленно развели пары, и батареи затопили ядрокалильные печи; но неприятель поворотил назад и направился к действительному месту высадки у соленых озер между Евпаторией и Кантуганом. В продолжение утра все суда наши заняли назначенные им места, как показано на плане 2-го сентября».

В данном случае это не беспечность: лейтенант Стеценко доложил об уходе небольшой части союзного флота на юг, и Меншиков понимал, что это не более чем демонстрационные действия. Простояв еще некоторое время между Альмой и Качей, отряд союзных кораблей ушел на север.

Высадка

Воодушевленные первой победой — взятием Евпатории, союзники принялись за организацию основного этапа вторжения в Крым. Хотя в идеале диспозиция высадки десантных сил должна быть предельно короткой и ясной, англичане умудрились сделать ее длинной и сложной.{837} Это был апофеоз английской бюрократии. Естественно, что буквально на первых его этапах британские командиры умудрились запутаться в расписанном буквально по минутам порядке операции, притом время было на вес золота: десант высаживали с таким расчетом, чтобы иметь больше светлого времени суток для решения задачи по захвату, расширению и укреплению плацдарма. В результате сложнейший план был нарушен по нескольким самым банальным причинам. Толстовское «гладко было на бумаге…» первыми реализовали адмиралы ее величества.

Во-первых, хотя с утра море было «…ясное и тихое», ближе к полудню началось сильное волнение, совершенно истребившее временной график. На что отводились минуты, на то тратились часы. Во-вторых, сами авторы диспозиции оказались причиной ее краха. Адмиральское судно «…вместо того, чтобы стать в центре своей эскадры, как то было назначено, стало в стороне от эскадры и в 6-ти верстах от берега.

Высадка союзников в Крыму. Сентябрь 1854 г.

Вследствие отдаления распорядительной власти нарушился порядок своза людей на берег: гребные суда отправлялись с войсками к берегу не в порядке, предписанном диспозицией, а нестройными группами. Если нарушение диспозиции не повлекло никаких серьезных последствий, то только потому, что берег не был занят русскими войсками и потому, что все войска в точности выполнили одно из главных распоряжений, состоявшее в том, чтобы по свозу десанта судно спускало свой позывной флаг, дабы шлюпки не возвращались на него вторично, а могли идти к тем судам, у которых развевались флаги на бизань-мачте — знак, что десант не снят».