реагировала. Ну и мне хотелось дополнительного контента на тему того, как может морально опуститься человек . Почти ничего интересного в нашем разговоре не было, она разговаривала примерно, как тётя Лиля, когда я её последний раз видел, с кучей паранойи и недоверия. Видно было, что это инверсия доминирования на последней стадии. Она говорила странные фразы:

— Зачем ты хотел поговорить в кабинете? Седовласый был вообще против...

А в ответ на вопрос, зачем она решила выгнать меня из цеха:

— Я же всегда говорила, что вы можете друг друга не любить, но по работе взаимодействовать обязаны!!!

— И что же конкретно значит эта фраза?

Она замялась.

— Понимаешь, у девочек не хватает компетенций, чтобы с тобой работать (!).

Когда разговор зашёл про Фесенко, Кайло подняла брови, сделала надменный вид и заявила пропагандистским тоном:

— Видишь ли, знаешь, почему он так себя ведёт, на самом деле? Нет? Да, потому что это МЫ — ПЛОХИЕ И НЕКОМПЕТЕНТНЫЕ (!).

У меня просто челюсть отпала. Это, словно, прозвучало как:

«Мы — д#рьмо, и останемся д#рьмом. А ты иди».

Вернувшись в офис, я внезапно увидел среди толпы испуганных гречневых одно новое нахальное лицо. И оно показалось мне знакомым… Я вспомнил и обомлел. Это был Магнус Якайнер, невысокий эстонец, с которым мы восемь-десять лет назад ходили вместе в секцию плаванию. Он был нормисом, но всегда тепло и дружелюбно общался со мной, хоть и поверхностно. Плаванием он занимался всерьёз, брал различные призовые места, в отличие от меня, занимавшегося из-за сколиоза и общего здоровья. У него были чрезвычайно мощные плечи и руки. Магнус был альбиносом и его глаза были фиолетового цвета. Такие глаза крайне редко встречались среди людей и были только у представителей эстонского народа или у тех, у кого был в роду был эстонец. У самих эстонцев, особенно среди старшего поколения, была распространено поверье, что данными людьми может управлять демон (!). Средневековье . Раньше у Магнуса была белая длинная шевелюра, но он побрился на лысо и отрастил острую бородку, которую красил, чтобы она выглядела рыжей. Видимо, сменил стиль с альбиноса на викинга . Я был ещё больше шокирован, когда увидел, что в руках его комплект красной униформы. И тут Магнус меня заметил… Его глаза сузились и в них промелькнули нотки узнавания, а на лице появилась улыбка. Он радостно подбежал и с силой викинга сжал мне ладонь.

— Tere, Ставский!!! Давно не виделись, сколько лет, сколько зим! Ты тоже здесь работаешь?

— Tere, Магнус. Как сам? Я думал, ты живёшь в Санкт-Петербурге…

Улыбка ушла с его лица, а по фиолетовым глазам пробежала грусть…

— Уже нет. Я рассказывал о Марианне, ведь? Она ушла от меня. И я решил уволиться, вернуться в «Маленькую Эстонию», пожить с родными, подумать дальше о жизни. И, знаешь, я просто ох#ел. Мои родственники до сих пор считают, что, если эстонец уволился, ему тяжело будет найти работу… «Ох уж эти русские, дискриминация…»

Он засмеялся.

— Но зато я здесь быстро нашёл новую девушку. Она сбежала сюда из Брянска… Ну, сам знаешь, что сейчас туда пришельцы посылают «боевых комаров» (это их дроны) и бомбят город, а ещё ведь они развели в Картофелистане гигантских жуков!!! Ведь их же мало осталось, самих пришельцев, нужно им, чтобы кто-нибудь захваченные земли защищал… И, представь, эти жуки даже доползают до Брянска… Она рассказывает такую жуть…

Магнус внезапно понял, что я очень грустный и совсем не заинтересован в его историях.

— Да что с тобой случилось, друг мой!?

Я посмотрел по сторонам и увидел Кайло. Она с подозрением и противной улыбкой смотрела на нас, пытаясь услышать разговоров. Я плохо знал эстонский: мой мозг не был расположен к иностранным языкам, но небольшую практику общения с Рихтер и Ангелиной я получил. Поэтому я поддался вперёд и обнял Магнуса. Тот был человеком тактильным и, в отличие, от Капустыча этот жест его не поразил. Я зашептал ему на ухо:

— Ära usalda Camilla Lonevskajat (в переводе с эстонского «Не доверяй Камилле Лоневской»).

Магнус украдкой посмотрел на Кайло и повернулся обратно ко мне. На его лице застыла странная ироническая улыбка, как будто, говорившая:

«Опасаться эту? Фиииииииии....»

Он потянулся губами к моему уху и прошептал:

— Ära muretse, ma ise olen ikka see ämblik (в переводе с эстонского «Не волнуйся, я сам ещё тот паук»).

В его фиолетовых глазах гуляли озорные огоньки. Мы разошлись. Магнус направился к ряду своего будущего цеха. Фасолич и Черлидерша посмотрели на викинга пугливыми глазами. Лапуля Лера Воронова посмотрела на него прищуренным лисьим взглядом, а лапуля Сара игриво улыбнулась. Магнус развёл руки в стороны и крикнул мне:

Kui ilusad lapulid siin on!!! (в переводе с эстонского «Как прекрасны лапули здесь!!!»). Сейчас бы прям и отлапулил!

Он засмеялся. Удивлённая такой дерзостью Рихтер обратилась к нему:

— Tere, sa oled deemon? (в переводе с эстонского «Привет, ты демон?»).

— Ахаха, нет, меня зовут Магнус Якайнер.

Она подала ему ладонь для рукопожатия.

— Приятно познакомиться, я — Дарья Рихтер, я помощница Камиллы Лоневской.

Раздался голос кадровички:

— Магнус, вы не прошли ещё тесты! Их нужно проходить до оформления, но, видимо, сейчас из-за большого количества людей запутались. Пройдёмте в зону отдыха!

Магнус улыбнулся и раскланялся Рихтер. Он махал мне рукой:

— Лев, ещё увидимся!

Я попытался выдавить ответную улыбку и помахал рукой в ответ.

С тяжелым сердцем я присел за своё место и уныло взглянул на Дарью. Рихтер заметила мой взгляд и издевательски улыбнулась. Она подошла ко мне и склонилась, изображая, что присматривается, каково сидеть за этим местом.

— Хорошее у тебя место, Лев. Я бы даже, с удовольствием, тут посидела…

Очередная попытка меня морально задеть и обидеть, которая впрочем удалась.

— Всегда хотела посидеть здесь?

Она ничего не ответила, только презрительно взглянула и покинула меня.

Вечером Кайло позвала нас всех в кабинет к Седовласому, рабочий день в пятницу он не досиживал. Это была «церемония прощания» для галочки. Камилла протянула мне Яндекс Алису и натянуто обняла. Я вывернулся и протёр своими руками по телу, типа «стирая грязь». Кайло молча проглотила этот жест. На её лице отобразилась полу-ироническая усмешка, а изо рта вырвались странные пищащие звуки. Рихтер в такт своей начальнице стала повторять то же самое. Наверное, это был знак какого-то презрения.