Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грохот взрывов на западе не прекращался. «Томми» сбрасывали кассеты глубинных бомб, словно это были малоценные каменные глыбы. Интенсивность бомбардировок снова навела меня на подозрение, что англичане были проинформированы о нашем походе и сосредоточили здесь свои силы, чтобы разделаться со мной и моими партнёрами. Однажды поздним вечером в двух милях от нас прошёл эсминец, направлявшийся в бухту Лондондерри. Ближе к полночи мы продвинулись на глубине «шнеркеля» на восток, проникая все дальше в глубь пролива, где конвои были вынуждены следовать в стеснённых условиях. Мы крейсировали в узких проходах три часа, совершая осторожные манёвры, прислушиваясь и прощупывая окружающую обстановку. Затем снова легли на дно в 13 милях к востоку от Иништрахалла. Казалось, здесь, было идеальное место, чтобы затаиться и нанести удар из засады. Постоянный глухой рокот взрывов, доносившийся под водой с запада, и слабый шум от винтов быстро двигавшихся эсминцев свидетельствовали о мощных бомбардировках, производившихся на открытом морском пространстве. Но ни один из британских капитанов не подумал о прибрежных теснинах. Они могли бы легко расправиться с нами в пространстве между берегом и ближайшими минными полями.
На третий день патрулирования лодки в проливе мимо нас в сторону Ирландского моря проследовали два эсминца. Я оставил охотников без внимания, ожидая крупную дичь, которая должна была, по нашим расчётам, скоро появиться. Преждевременная атака только раскрыла бы наше присутствие и отпугнула бы надводные суда от захода в пролив. Этот и два последующих дня отличались повышенной активностью англичан вдоль 200-метровой линии, но через пролив не прошёл ни один конвой.
29 сентября после семидневного бесплодного ожидания патрулирование «У-953» внезапно оборвалось, «Шнеркель» превратил нашу жизнь в сплошной кошмар. Штормовой ветер катил с Атлантики к побережью Ирландии огромные волны. Главмех предпринимал самоотверженные усилия, чтобы удержать лодку под водой, но периодически верхушка трубы «шнеркеля» поднималась над поверхностью на три-четыре метра, позволяя «томми» легко обнаружить нас. Я не видел больше смысла рисковать гибелью лодки от бомбардировок противника или столкновения со скалами и решил прекратить наши муки:
– На сегодня достаточно, главмех, опускай её под воду.
– Труба не двигается, – доложил механик, дёргавший рычаг подъёмника. – Трос порвался, эта чертовщина никуда не годится…
Новая поломка представляла серьёзную проблему. Если бы лодка получила сильный дифферент, труба могла рухнуть и никакая сила не возвратила бы её на место. Это означало бы конец нашего подводного и любого другого существования. Было совершенно очевидно, к нашему разочарованию, что лодка не способна вести охоту. И всё же нам продолжало везти: труба держалась на своём месте, позволяя пользоваться «шнеркелем». Однако сейчас её массивный и ненадёжный поплавок прибора сильно выдавался над поверхностью моря, когда мы находились на перископной глубине, и мешал провести скрытную атаку.
Выход из строя «шнеркеля» увенчал наш поход, состоявший из беспрерывного устранения неисправностей. Хотя команда заслуживала приза за терпение, я всё-таки решил прервать патрулирование в проливе. С трубой «шнеркеля», нелепо торчавшей на глубине 40 метров, «У-953» взяла курс на свою новую базу – норвежский порт Берген. Преодолевая сильное подводное течение, мы пересекли пролив по диагонали и, лавируя между минными полями и британскими группами сторожевиков, направились к Гебридским островам.
В полночь 1 октября дизели все еше тащили лодку вперёд. Склонившись в помещении центрального поста над столиком для навигационных карт, я составлял радиограмму, информировавшую штаб о нашей неудаче, и планировал быстрое бегство с места радиосигнала. В 01.00 радиограмма была отправлена. Понадобилось всего четыре буквы кода, чтобы сообщить: «В проливе нет движения конвоев. Мощная противолодочная оборона. Лодка в аварийном состоянии. Возвращаемся на базу. «У-953».
Моя радиограмма побудила штаб запросить другие подлодки их оценку обстановки. На запрос не ответили три наших партнёра по операции в Северном проливе. «У-484» и «У-743» англичане уничтожили в тот же день менее чем в 20 милях от нас на северо-западе от острова Инштрахалл. «У-925» была потоплена близ побережья Ирландии.
Моя радиограмма имела и другие неприятные последствия: на рассвете радар обнаружил три эсминца, приближавшихся с кормы. Я поклялся больше не использовать радиопередатчик, пусть парни из штаба гадают о том, что происходит. В 10.30 была запеленгована новая группа кораблей-охотников, на этот раз впереди по левому борту. Мы насчитали шесть эсминцев, бороздивших море. Они, наверное, имели в придачу эскадрильи самолётов, помогавших вести поиск. Вскоре шум от радиолокационных импульсов, работавших двигателей и вращавшихся винтов заполнил все отсеки. Одни подводники слушали его с расширенными от страха глазами, другие свернулись на своих койках, делая вид, что ничего не слышат. Шесть кораблей «томми» вели поиск, прощупывая глубины моря, не подозревая, что мы огибаем минное поле в трёх милях к востоку от них и всего лишь в 20 метрах от поверхности. Ночью шум переместился к корме, а затем ушёл дальше в море. В полночь нас побеспокоил какой-то корабль, но через два часа он удалился, и в 03.30 мы вдохнули свежего воздуха и загремели дизелями на поверхности.
За несколько суток «У-953» прошла мимо Гебридских островов на север. Там мощные порывы осеннего ветра гнали высокие волны. Подлодка как-то ухитрялась продлевать своё существование, несмотря на постоянное преследование эсминцев и частые появления самолётов. В эти недели бесконечных срочных погружений подводники получали немыслимую нагрузку на барабанные перепонки, зрение, лёгкие, но, хуже того, оставались наедине со своими тайными мыслями. Можно было вспомнить о беспечной юности, школе, триумфальных наступательных операциях на суше в первые годы войны, сотнях потопленных кораблей противника и чествованиях, организованных для нас по этому поводу, о женщинах, любовных утехах. Но, вспоминая о прошлом, нельзя уже было остановить горькие мысли о поражениях, неудачах в морских походах, бегствах из портов, о погибших на дне моря друзьях, отступлении на суше, разбомблённых немецких городах. Лично меня не покидала тревога о судьбе моих родителей и сестры.
Когда «У-953», следовавшая курсом на восток, прокрадывалась во вторую неделю октября 1944 года мимо Шетландских островов, уничтожение германского подводного флота подходило, к концу. С тех пор как мы покинули осаждённую Ла-Рошель, было потоплено 17 подлодок – почти весь контингент, сохранившийся для боевых операций на море. Четыре из них отправились в свой первый боевой поход из Норвегии. Эти подлодки были оснащены «шнеркелями», укомплектованы хорошо обученными, но неопытными и неверно инструктированными экипажами. Они стали лёгкой добычей союзников.
В 40 милях на северо-восток от Шетландских островов мы попали в зону охоты группы британских сторожевых кораблей, контролировавших подходы к Норвежскому морю. Наступил 28-часовой период жестокого преследования эсминцев, нервного напряжения команды, разрывов глубинных бомб. Во время этого последнего испытания мы двигались под водой близко к поверхности, готовые в любую минуту открыть огонь и умереть. И всё-таки «У-953» снова удалось выскользнуть из дьявольских объятий. Много часов после этого взрывы продолжали звучать за кормой нашей лодки, пока через шесть недель беспрецедентного подводного хода вознёсшиеся к небу горные хребты Норвегии не остановили наше движение на восток.