У девочки свои пристрастия. В гостиничной лавке Трейси купила ей новый фейский наряд — зеленое платьице Динь-Динь. На кончике волшебной палочки порхала бабочка. Половина детей в гостинице ходили в костюмах — десятки фей и Питеров Пэнов, иногда пираты. По коридору пройти нельзя, не столкнувшись со взрослым, который прикидывается Гуфи или Мэри Поппинс. Сюрреализм какой-то, и, в общем, настораживает. Девочка, вероятно, считала, что так и должно быть.

— Свет мой зеркальце, скажи, — молвила Трейси, когда они вернулись в номер, — кто на свете самая красивая фея?

— Я, — сказала Кортни, увидев себя в зеркале.

Ладошки изобразили звездочки — «вспыхни, звездочка, мигни».

— Ты очень красивая, — сказала Трейси.

— Я красивая, — согласилась Кортни.

Они пошли по Главной улице к священным стенам замка Спящей красавицы. Le Château de la Belle au Bois Dormant.

— Это по-французски, — пояснила Трейси.

Тут сплошь французский, потому что французы, в отличие от всех прочих, в этом вопросе на компромисс не пошли. Каковы-то были рабочие совещания? Диснеевские шишки, прислужники Мыша, сидят за столом, пьют кофе с круассанами, а французские власти объявляют, что перевода не будет (Non), и американцы потом изворачиваются.

Может быть, парижский Диснейленд, говоря строго, — американская территория, может, ей броситься в ноги Микки-Маусу, вымолить убежище? Переехать в Штаты, куда-нибудь в глушь, подальше от толп, в Орегон, в Нью-Мексико, в городишко на Среднем Западе, где никто не станет их искать.

Все так сияет. И не звезды, и не костры. Отнюдь. Они встали в очередь. Потом опять в очередь. А потом, постояв в очереди, еще постояли в очереди. Стояли в очереди, чтобы посмотреть замок Спящей красавицы, в другой очереди — домик Белоснежки, и оба, честно сказать, как-то не вдохновляли. Постояли в очереди, чтобы полетать с Питером Пэном над Нетинебудет, — обеим понравилось. Постояли в очереди, чтобы покататься в чайных чашках Болванщика и на спине Дамбо. Постояли в очереди к «Приключениям Пиноккио» — полная чушь — и к «Пиратам Карибского моря», где было отлично и, решили они обе, совсем крошечную чуточку страшно. Целую вечность простояли в загоне между перилами, где очередь вилась разжиревшим удавом, потом загрузились в лодочки на мелком искусственном ручье, потом их унесло потоком, а потом выбросило, совсем беспомощных, в устрашающее аниматронное видение «Этого маленького мира». Наконец сбежав в большой мир, они еще целую вечность простояли в питоновой хватке очереди, чтобы покататься на Диснеевской железной дороге.

В очередях девочка стояла героически.

На Главной улице они смотрели, как мимо марширует парад, и лизали мороженое. К вечеру у Кортни опять сделалось ошалелое лицо, как у малолетней жертвы насилия. Трейси подозревала, что у нее самой такое же. В мозговых извилинах застряла мелодия из «Этого маленького мира». Трейси опасалась, что никогда от нее не избавится.

— Можем завтра повторить, — сказала она, когда они ввалились в гостиницу через заднюю дверь.

Вот так и живешь, если смертельно болен, да? Сваливаешь дни в кучу, летишь на вертолете над водопадом Виктория, в лодке по Нилу, на поезде в Венецию, на лифте к вершине Эмпайр-стейт-билдинга. Едешь на сафари в Африку, торчишь перед автоматами в Лас-Вегасе, потому что внезапно ты жаден до мира, который вот-вот потеряешь. Или просто катаешься в гигантских чайных чашках и беспрестанно фотографируешь девочку, которая показывает тебе «во!». И спрашиваешь себя, долго ли это продлится.

В номер «Спящая красавица» под дверь подсунули конверт с логотипом Диснейленда и подписью «Мадам Имоджен Браун». Трейси решила, это буклеты парка, но внутри лежал еще один конверт, и на нем от руки одно слово: «Трейси». Ее нашли. Она открыла конверт дрожащими руками. Внутри опять конверт. Что за нелепица. И тоже с ее именем — она узнала почерк Барри. Какой-то испорченный телефон — она будет открывать конверт за конвертом, конверты все меньше и меньше, а в конце что — последнее слово? «Поймал!» или «Ты и есть сокровище»? Она перевернула третий конверт и на клапане обнаружила записку от Гарри Рейнольдса. Пожалуй, не стоит удивляться, что он смог ее отыскать.

Трейси, Барри просил тебе это переслать. Я ему задолжал. Не знаю, слышала ли ты, но Барри погиб. Убил свою дочь и сам застрелился. Оставил по себе полный бардак. Лен Ломакс попал под поезд, а Рэя Стрикленда взяли за убийство потаскухи лет тридцать назад. Я подумал, тебе будет интересно.

Твой Гарри

Стоит на секунду отвернуться — и планету перекашивает на оси. Гарри дописал постскриптум: «Деньги поляку отвез, как ты просила».

Она включила девочке мультики по телевизору, прочла письмо Барри, наконец узнала правду о Майкле Брейтуэйте. У него была сестра. Сердце у Трейси рухнуло с десятого этажа. Первое, что сказал ей ребятенок. Где моя сестра?

— А что тебе понравилось больше всего? — спросила Трейси, когда они встали в очередь в ресторан.

— Платье, — без колебаний ответила Кортни.

Официант провел их к столику у окна, прекрасный вид на подсвеченный замок Спящей красавицы. Они чокнулись друг с другом — вино и кока-кола. Трейси выпила скромные полбутылки красного, хотя готова была вылакать винодельню. Вспомнила, как девочка сидела рядышком, когда они летели над Нетинебудет. Каково это — лелеять маленькое беззащитное существо? Подумала про Майкла Брейтуэйта — столько лет никому и дела не было, что с ним произошло. Потерянный Мальчик. Спасибо Барри — он подарил ей счастливый финал. Бедный старый Барри, у него так и не случилось отходной. Она молча подняла за него бокал.

Столы обслуживал Микки. А также Гуфи и Плуто. Девочке больше всех нравился Плуто. Одни сплошные «во!». Трейси щелкала и щелкала фотоаппаратом. Смертельно больна.

После ужина Кортни влезла в новую пижаму с Минни из гостиничной лавки, они заказали в номер горячий шоколад и посмотрели DVD в постели. «Дисней», разумеется.

Девочка разложила на кровати свои трофеи:

потемневший серебряный наперсток

китайскую монетку с дыркой посредине

кошелек с улыбающейся мартышкой

снежный шар с топорной пластмассовой моделью парламента

ракушку в форме трубочки с кремом

ракушку в форме шляпы кули

сосновую шишку

обручальное кольцо Дороти Уотерхаус

филигранный листик из леса

несколько звеньев дешевой золотой цепочки

Деву Марию с лампочкой в животе из «сааба»

серебряную звездочку со старой волшебной палочки

Еще пара лет такой жизни, и им понадобится возить это добро на грузовике. Еще пара лет. Как цепляться за это будущее? Сейчас что-то начинается, но чувство такое, будто это конец. Всегда так было. И всегда будет.