— Потерпи еще маленько. Не больно?

— Товарищ лейтенант, — позвал негромко стрелок.

Волков обернулся. Собаки были уже на той стороне дороги.

Они подбирались осторожно, тщательно выбирая укромные места — кусты, скопления деревьев.

Первый пес — внушительных размеров мастиф — лениво выбежал на проезжую часть, остановился на разделительной полосе, посмотрел на людей.

— Снимешь его? — спросил Волков.

— Попробую, — солдат начал поднимать автомат.

Мастиф тут же отпрыгнул в сторону, потрусил к темной обочине, скрылся за кустами.

— Они уже знают, что такое огнестрельное оружие, — констатировал Волков.

Услышав его, Костя усмехнулся вымученно:

— Ты даже не представляешь, насколько умные тварюги. Наши не то что оружие отличают, даже умеют двери открывать. А две пытались окна вышибить днем.

— Какие окна? — поинтересовался Лукин. — Тонкие? Мой боксер два вышиб. В кухне, в двери. На это много ума не надо.

— Не, у нас толстые. В палец.

— Это где такие?

— Да там… — уклончиво ответил парень. — Есть место.

— А большая у вас группа?

— Нормальная, — резко отрубил парень. — Ну, чего? Долго еще?

Лукин выпрямился, вздохнул:

— Долго, Костя. У тебя позвоночник сломан и ноги раздроблены. А зажало так, что без спецсредств не вытащить. Уж извини.

— И чего? — встревожился тот. — За пилой поедете?

— Нет, — покачал головой Лукин. — Просто поедем. Нам тебя не вытащить.

— Так если сами не можете… Ну вызовите кого-нибудь!.. Спасателей вызовите!

— Да ты оглянись. Собаки повсюду стаями бродят. Чрезвычайное положение уже объявили, наверное. Кто ж поедет тебя вытаскивать?

— И… что мне делать теперь? — с камуфлированного мгновенно слетела уверенность, проклюнувшаяся было агрессивность.

За этот день парень, должно быть, привык к тому, что весь мир у его ног. Брал то, до чего мог дотянуться. Делал, что хотел. Автомат в руках внушал уверенность не только в собственных силах, но и в завтрашнем дне. А еще старший пообещал быстрое обогащение. Наверняка прикидывалось, что на эти деньги можно будет купить, рисовалась шикарная жизнь. И все это воспринималось как норма. А что? Время такое. Кто сильнее, тот и прав. Заработал на полную мощность принцип «ЧЧВ». «Человек человеку — волк». А собаки — волки всем человекам.

— Да ничего, Кость. — Лукин грубовато протиснулся в салон, вытащил карабин, оснащенный оптикой, передал Волкову. — Что тут поделаешь? — Шагнул к «уазику». — Поехали, мужики.

Лукин забрался за руль. Стрелок на заднее сиденье, тут же передвинулся на левую сторону, опустил стекло, выставил ствол автомата в окошко, беря под контроль дорогу и границу парка.

Серые тени мелькали на самой границе света и тьмы, повсюду, куда бы ни падал взгляд.

— Его точно нельзя вытащить? — спросил Волков, занимая второе переднее сиденье.

— Эй! — панически заорал Костя. — Не бросайте меня только! Вы не имеете права!

Лукин опустил стекло, гаркнул:

— Насчет прав ты закройся, понял? Нет у тебя никаких прав. По закону военного времени мародеров положено расстреливать! Так что притухни. — Он снова поднял стекло. — Хрен его знает, Андрюх. Если честно, я особо-то и не смотрел. Так, вешал лапшу, лишь бы болтал. Но там такая каша, я тебе скажу, жуть просто, — Лукин пару секунд подумал. — Нет, наверное. Скорее всего, нет. А если и можно, времени уйдет до утра.

— И ты всерьез предлагаешь бросить его здесь?

— А что, есть идеи получше? Лайбу эту за собой тащить?

— Хотя бы.

— Андрюх, у нас «бобик», а не бульдозер. Мы этот «шевроль» даже с места не сдвинем. Ему же колеса передние свернуло наглухо. Да и троса у меня нет с собой. А хоть и был бы! Что толку тащить? Он через пару часов помрет.

— Мы не можем бросить его здесь, — стоял на своем Волков. — Лучше уж тогда сразу пристрелить.

— Андрюх, этот Костя не Герой России, а мародер! — спокойно напомнил Лукин. — Может, этот самый Костя в Лексаныча и стрелял. Откуда ты знаешь? И вообще, неизвестно, сколько народу он сегодня завалил! Мы будем корячиться, собой рисковать, вытащим этого урода, а его завтра возьмут да и расстреляют. Спрашивается, чего напрягаться?

— Эй!!! Помогите!!! — вопил из развороченного салона «Шевроле» Костя.

— Товарищ лейтенант, тут собаки! — подал голос стрелок. — Что делать?

— Стреляй! — не поворачивая головы, ответил Лукин.

Парень нажал на курок. Волкова словно ударили по ушам.

Он невольно втянул голову в плечи, сгорбился.

Над улицей повис истошный собачий визг. Темный клубок катился по асфальту, то сворачиваясь в комковатый шар, то вновь распускаясь.

Собаки шли широкой полосой, от парка, от кустов, что росли на противоположной стороне улицы, от здания налоговой полиции, катились по ступенькам. Их было невероятно много. Настоящая собачья река. Безмолвная, плотная, волнистая.

Сделав первый выстрел, стрелок тут же переместил ствол и нажал на курок снова. Еще один удар по перепонкам. Со звоном улетела в кузов стреляная гильза, ударилась о решетку, покатилась куда-то под сиденья.

— Так, — пробормотал Лукин, дергая рычаг коробки передач. — Ты, Андрюх, как хочешь, а я поехал, пока не сожрали.

«Уазик» покатил на приближающийся собачий вал.

Волков оглянулся, чтобы увидеть в заднее зарешеченное окно, как серая волна сомкнулась вокруг «Шевроле». Закружилась вокруг иномарки в странном водовороте.

Собаки вели себя с хладнокровием и жертвенностью камикадзе. Они не останавливались, не шарахались в стороны, бежали на приближающийся «бобик». Ни свет фар, ни сигнал клаксона, ни прожектор не пугали их.

В последний момент Лукин все-таки сбросил газ и этим спас всех. Крупная овчарка взвилась над капотом, ударившись всем телом в лобовое стекло. Будь у машины скорость выше, «лобовик» осыпался бы в салон.

Лукин вывернул руль. «Уазик» вильнул. Собака скатилась с капота, исчезнув из поля зрения. Но следом за ней прыгнул второй пес. Стекло хрустнуло и пошло мелкими трещинами.

— Стекло поднимай! — гаркнул Лукин стрелку.

Теперь от автомата не было толку. Слишком высоко смотрел ствол. Собаки оказались вне сектора обстрела. Для того чтобы и дальше вести огонь, солдату пришлось бы открыть окошко полностью. А это было все равно что добровольно пустить псов в салон.

Лукин матерился и крутил баранку. «Уазик» кидало из стороны в сторону. Отовсюду несся собачий визг. Скорость пришлось сбросить до черепашьей. В какой-то момент Волкову показалось, что они окончательно завязнут в этой бескрайней черной мохнатой реке. Он положил автомат на колени, сбросил предохранитель, направив ствол надверну. Первый же пес, ворвавшийся в салон, получит очередь, а дальше… А дальше будет видно.