— Пошли. — Варламов взял сумку.

Вход в кафе был слева. Ливви пошла вперёд, платье травянистой зеленью обтекало бёдра.

— Две кока-колы, — попросила Джанет.

Ливви выставила бутылки на стойку и, откинув обнажённой рукой волосы, посмотрела на Варламова. Губы у неё были красные и чувственные, а глаза зелёные, как у Джанет, но с поддразнивающим выражением. Евгению захотелось выглядеть сильным и мужественным.

— А мне вон того пива, — сказал он.

Ливви отвернулась, изогнув почти голую спину, волосы скользнули по ней каштаново-блестящим каскадом. Повозилась и поставила открытую бутылку перед Варламовым.

Он сделал глоток, наслаждаясь холодной пенистой горечью. Джанет оторвалась от кока-колы.

— Юджин… — она замялась и поглядела на Ливви. — Не пей, пожалуйста. Вдруг сейчас в дорогу.

Варламов отнял бутылку от губ, вмешательство Джанет вызвало глухое раздражение.

— Что будет мужчине от бутылки пива? — поощрительно улыбнулась Ливви.

Варламов повертел бутылку, и со вздохом поставил. Не хватало, чтобы Джанет переживала из-за него.

— Пойдём, — он снова подхватил сумку Джанет и пошёл к лестнице.

За окном номера стояли ели с подушками снега на сумрачно-зелёных ветвях. Джанет ушла в ванную, а Варламов разделся до белья и прилёг на кровать. Воздух приятно холодил тело, Евгений слышал плеск воды и чувствовал нарастающее возбуждение. Он стал представлять, как Джанет намыливает груди и бёдра, вспомнил наслаждение, испытанное ночью в машине… Словно пламя разгорелось внутри, такое острое возникло желание.

Еле дождался, пока Джанет выйдет из ванной — одной рукой утираясь полотенцем, а другой придерживая запахнутый халатик, — привстал, обхватил за бёдра и потянул к себе. Джанет почти упала на него, халатик распахнулся.

— Что с тобой, Юджин?

От влажной тяжести её тела пламя разгорелось ещё сильнее. Варламов опрокинул Джанет на кровать и попытался раздвинуть бёдра, но та сомкнула их и сделала попытку вырваться.

— Пожалуйста, Юджин, — глухо пробормотала она.

Тяжело дыша, Варламов грубо привлёк её обратно и впился в губы, одновременно втискивая колено между ног. Вдруг Джанет перестала сопротивляться.

— Отпусти меня, милый, — задыхаясь, попросила она. — На одну минутку. Сейчас я приду к тебе.

Варламов стиснул зубы, но в голосе Джанет слышалась такая мольба, что подчинился. Джанет не стала вставать, только села на постели, положив руку на плечо Варламова.

— Мой любимый, — её голос дрожал. — Если тебе очень хочется, то я сейчас лягу, и ты можешь делать со мной что хочешь. Но сначала послушай… Мне жутко, Юджин. Этот безлюдный отель, эта женщина с губами вампира, и особенно то, как ты на меня набросился. Меня трясёт от страха, и мне не до любви. Пожалуйста, подожди другого раза.

Лицо Джанет блестело от слёз, ели угрюмо смотрели в окно. Горячечное возбуждение у Евгения стало спадать.

— Прости меня, Джанет, — пробормотал он.

Джанет наклонилась, быстро поцеловала его и отодвинулась. На губах Варламова остался солёный привкус.

— Пойду, умоюсь, — вздохнула она.

Вскоре вернулась и села у окна, глядя на ели: тёмная зелень едва выступала из-под снега. От окна тянуло холодом.

— Неприятное место, — промолвила она. — Ты как?

— Ничего, — Варламов лёг на спину.

— В самом деле? — Джанет тихо рассмеялась. — Мой любимый, не злись. Не думай, что я начинаю тобой командовать. Пива не пей, любовью не занимайся. Сколько угодно, Юджин. Просто мне не по себе. Неужели ты ничего не чувствуешь?

Варламов снова сел, холод коснулся голых плеч. В голосе Джанет слышалась робость, и злость на жену вдруг прошла.

— Ничего особенного, — сказал он и огляделся. Номер как номер, только сумрачнее предыдущих и весь в красных тонах, покрывало на кровати прямо кроваво-алое. — Но мужчины вообще толстокожие.

— Да, мама говорила, — слабо улыбнулась Джанет. Она села на кровать с другой стороны от Варламова, потом прилегла. — Что-то дремота находит. Поспим?

Она прикорнула с краю, подальше от Евгения, и он смирился с этим, только лёг на бок, чтобы видеть рыжие кудри и точёное ушко Джанет. Постепенно глаза стали закрываться, и он задремал.

…Проснулся от холода.

Рядом посапывала Джанет, за окном посветлело, холодный румянец окрасил стены комнаты. Варламову стало не по себе: почему они медлят? Джанет полагается на него, а он уснул в этом подозрительном месте. Надо узнать про дорогу и, если не расчистили, немедленно ехать на Тандер-бей.

Он встал. Надев рубашку и джинсы, вышел в коридор.

Там оказалось темно — наверное, Ливви для экономии выключила лампы, и только в конце коридора по полу лужицей разливался красноватый свет. Варламов не мог вспомнить, где они поднялись на второй этаж. Он пошёл вдоль дверей — металлические номерки поблёскивали, словно внимательные глаза. Варламов почувствовал себя неуютно и стал насвистывать.

Когда дошёл до конца коридора, то перестал свистеть.

Здесь не оказалось лестницы на первый этаж, лужа красного света растекалась под приоткрытой дверью. Она была из тёмных массивных досок и перехвачена стальными полосами.

Что-то это напомнило Варламову…

Дверь в доме Брайана!

Евгений почувствовал тошноту. Сначала хотел убежать, но потом представил: вдруг некто погонится за ним и ворвётся в номер, где спит Джанет?..

Варламов стиснул зубы и переступил порог. На этот раз в кармане не было спасительной коробочки Сирина.

Войдя, огляделся и опять вспомнил фильм «Почтальон всегда звонит дважды»…

Снова зал, и снова два ряда колонн расходятся от входа. Стены задрапированы красным, поэтому у света багровый оттенок. Только на этот раз колонны не чёрные, а розово лоснятся и покрыты барельефами.

Варламов подошёл к ближайшей и вытянул руку, надеясь, что та провалится в глубину. Но пальцы коснулись гладких округлостей. Он вгляделся: там причудливо сплетались тела мужчин и женщин, напоминая эротические барельефы на колоннах древнеиндийских храмов.

Варламов поднял глаза.

Колонны разделяли помещение на три части, словно это и в самом деле был храм. В дальнем конце сгущалась темнота, но было видно, что в правом и левом проходах стоит по высокому чёрному стулу, или скорее трону. Центральный проход уходил в непроглядную тьму.

Оба трона пустовали…

Варламов перевёл дыхание: скорее всего, он наткнулся на очередное капище поклонников Трехликого, но их самих, к счастью, не было. Надо возвращаться в номер и уезжать поскорее…

Сзади раздался лязг закрываемой двери. Евгений едва не подпрыгнул и обернулся.