Объяснение этому явлению нам придётся искать в конфликте между союзниками, который произошёл после окончания Второй мировой войны. Он известен в литературе под названием «Холодная война». Ещё до директивы А. Даллеса, черпавшей поддержку в фултонской речи У Черчилля произнесенной в 1946 году, которая считается отправной точкой «холодной войны», все средства массовой информации США и той части европейских стран, которые поддерживали политику Вашингтона, начали пропагандистскую войну против СССР. Решением Г. Трумэна от 26 июля 1947 года было создано Центральное Разведывательное Управление (ЦРУ). Для того чтобы придать его функционированию формальные рамки, Совет Национальной Безопасности США 14 декабря 1947 г. издал директиву № 4/17, согласно которой Управлению поручались особые задания, включавшие также психологическую войну[619].

Информация о «Холодной войне» сейчас весьма незначительна, а многие невыгодные, компрометирующие события умалчиваются и затушевываются. «Холодная война»[620] была битвой аппаратов пропаганды и разведок, она была полна саботажно-диверсионных операций и провокаций, и часто велась с использованием неэтичных методов. Лучшим тому доказательством было вовлечение в нее бывших военных преступников. Определенно, эти люди повлияли на затягивание и эскалацию «Холодной войны», конфликта, продолжение которого, так или иначе, обеспечивало им безнаказанность. Истощенное и обедневшее население центрально-европейских стран, проданное в Ялте Иосифу Сталину, стало пешкой в беспощадной игре двух гигантов. На них также лежит ответственность за втягивание в конфликт очередных сотен и тысяч людей и заманивание их надеждой на Третью мировую войну, что на практике приводило к увеличению списков репрессированных, заключенных, сосланных, убитых. На победителях также лежит вина за продолжающееся до сих пор молчание вокруг совершенного против поляков украинскими националистами и коллаборационистами геноцида на Кресах.

В концы войны украинские националисты, очень многие из которых совершили преступления против гражданского населения оккупированных территорий, начали искать новых покровителей на Западе. Довольно быстро они заметили симптомы распада антигитлеровской коалиции, а прикидки на скорое начало Третьей мировой войны стали основой для их дальнейших политических расчетов. Еще в ходе военных действий они начали заботиться о завязывании сотрудничества с союзниками.

Уже в сентябре 1944 г. руководство ОУН, через посредников, обратилось к английскому правительству с беспардонной просьбой признать их борьбу «национально-освободительной». Пребывавшие за границей лидеры ОУН связались также с представителями разведок США и Англии на территории капитулирующей Германии, и начали в массовом порядке наниматься на службу к новым хозяевам, обещая им свою помощь в борьбе против Советского Союза. Среди них были: Степан Бандера, Микола Лебедь, Иван Гринёх, Степан Ленкавский, Василь Охримович, Мирон Матвиенко, Ярослав Стецько и многие другие[621]. При этом они утверждали, что в западных регионах Украины существует и сражается против коммунистических властей насчитывавшая почти 100 000 человек УПА. Однако в тот раз ни США, ни Англия не были заинтересованы принять предложение[622]. Эффект от этих действий наступил после капитуляции Германии.

После капитуляции Германии большинство украинских националистов, бегущих от советской армии, оказалось на территории Западной Германии. Следует помнить, что сама Германия уже осенью 1944 начала создание т. н. антисоветского блока. Это действие предполагало изменение расклада сил в коалиции. В первую очередь немцы начали приготовления к передаче 3-й американской армии всех своих контактов с антикоммунистическими деятелями в Центральной и Восточное Европе, в т. ч. с членами ОУН и УПА. Немцы проводили концентрацию рассеянных по территории всей Германии функционеров, главным образом в Регенсбурге[623]. Этот город вскоре стал главным центром деятельности Организации Украинских Националистов и Украинской Повстанческой Армии на Западе[624]. В мае 1945 г. в Ратсбоне пребывало уже около 8 000 так называемых перемещенных лиц — DPs (Displaced Persons). В пиковый период (июнь 1948 года) их число составило 11 710 человек. Самую большую группу, 5 000-6 000 человек, составляли украинцы, большинство которых до войны было польскими гражданами[625]. Оккупационные американские власти гарантировали им полную безнаказанность, несмотря на то, что многие из них совершили действия, квалифицированные Международным Военным Трибуналом в Нюрнберге, как преступления против человечности[626].

Многие бывшие члены украинской полиции и других коллаборационистских и националистических формирований, американскими оккупационными властями были сгруппированы в лагере Бад-Вёрисхофен в Баварии (80 км к западу от Мюнхена). Там они готовились к действиям против СССР и стран, находившихся в орбите его влияния. В лагере проходили регулярные военные учения, главным образом в области диверсий, саботажа и шпионской деятельности[627].

В Западной Германии, под прикрытием оккупационных властей, украинские националисты вели свободную деятельность. В 1947 г. в Баварии легально издавались следующие газеты и журналы: «Украинская трибуна» [ «Украiнська трибуна»] (Мюнхен), «Наша жизнь» [ «Наше життя»] (Аугсбург), «Украинская мысль» [ «Украiнська думка»] (Ансбах), «Украинские известия» [ «Укрiнськi вiстi>] (Ной-Ульм), и «Время» [ «Час»] (Нюрнберг), который был бандеровским еженедельником[628]. Среди чисто бандеровской прессы выделялись орган Главного Провода ОУН «Освобожденная политика» [ «Визволена полiтика»] и «Украинская трибуна». Похожая ситуация была и в других западных странах[629].

Весь этот период украинские националисты из ОУН-УПА, украинской полиции или дивизии СС «Галичина» особенно полезными для западных разведок при проведении антикоммунистической деятельности. Их характеризовали фанатизм, умение проводить акты террора и саботажа, производить разведку, а также антисоветская и антипольская направленность. Они были великолепным материалом для выполнения самых рискованных заданий. Большинство располагало богатым конспиративным опытом, прекрасно разбиралось в методах партизанской войны и, что самое важное, было родом с территорий, на которых планировались антисоветские операции. Итакже большое значение имело их владение польским языком, благодаря чему они могли выполнять свои задания, не возбуждая подозрения, что являются украинцами.

Тем временем в лоне ОУН дошло до внутренних конфликтов между новым руководством, сосредоточившимся вокруг Главной Украинской Освободительной Рады Миколы Лебедя, и выпущенным из немецкой тюрьмы Степаном Бандерой. В феврале 1946 в Мюнхене бандеровцы создали Заграничные Части ОУН, управляемые Бандерой (сокращенно ЗЧ ОУН-Б)[630]. Важную их часть составляла Служба Безопасности ЗЧ ОУН, которая, как в прошлом, так и теперь, должна была заниматься убийствами советских агентов и политических противников. В 1947 г. в Германию прибыли еще несколько сотен членов УПА, которые пробились из Польши. Они заинтересовали западные разведки возможностью использовать их в разведывательных операциях. Однако это не разрядило внутреннего напряжения. 28–31 августа 1948 г. в Миттенвальде собралась чрезвычайная конференция ЗЧ ОУН, на которой произошел раскол, в результате