Потом крысы все-таки не выдержали и, расколовшись на два больших отряда, стали отступать. Часть к реке, в надежде переправиться обратно, часть к лесу. Утренний туман постепенно рассеивался, и до самой реки уже ничего не мешало смотреть. Дул прохладный ветерок, снося остатки тумана и открывая реку. Навстречу отступающим к лесу из-за деревьев выезжали наши союзники и, четко развернувшись, с молодецкими криками пошли в кавалерийскую атаку.

Земля загудела под тысячами копыт. Даже если бы атака началась сразу, шанс смять ничего не ожидающих крыс был очень велик. Теперь же, когда все поле было завалено телами, единое командование было явно утеряно, в армии крыс царила полная растерянность, и безрассудная храбрость, с которой они первоначально бежали на пулеметы, испарилась как утренний туман, крысы не выдержали и побежали, пытаясь спастись.

Немногие пытавшиеся защищаться были смяты своими же бегущими в панике товарищами. Не слишком приятное зрелище, когда на тебя на бешеной скорости выскакивает с громким воплем враг, замахиваясь окровавленной саблей. Теперь всадники скакали уже среди бегущих, не давая свернуть в сторону и подгоняя к берегу реки. Кто не получал по спине, тому доставалось на ходу, небрежно, удар назад — прямо в лицо. Даже если потом выживешь, что в нашей ситуации очень сомнительное дело, шрам будет ужасный. У лодок сгрудились огромной неуправляемой толпой сотни беглецов, топтавшие своих же упавших и раненых товарищей.

Кольцо окружения постепенно сжималось, беспрерывно работая клинками. Часть зажатых в толпе даже и сопротивляться была не способна. Крысы, бросая оружие, прыгали в реку, пытаясь спастись вплавь. Помогало не слишком. За первым кольцом конницы, работающей саблями, встало второе и принялось расстреливать из луков беглецов. Пять сотен лучников, непрерывно выпускающих стрелы, под конец превратили это в состязание в стрельбе на выбор. Кто точнее пристрелит очередного пловца.

— И назвали реку Красной, — сказал довольно Пинающий Медведь, опуская бинокль, — от крови, окрасившей воду. Или нет, лучше звучит «рекой Утопленников». Сегодня их будет много. Пора заводить собственного сказителя для описания подвигов.

— Подлый враг в огромном количестве попытался глубокой ночью напасть на наши мирно спящие поселки, — согласился я. — Только небольшая группа копавших картошку и так уставших от тяжелой работы, что заснула прямо-таки в ямах из-под клубней, успела взяться за лопаты. Картошка в те времена была совершенно умопомрачительных размеров, не то что во время рассказа. Запросто можно было в ямке переночевать. Некоторое время огородники отбивались, но тут совершенно случайно мимо проезжало полторы тысячи пастухов. Нет, — поправился я, — гораздо лучше звучит полтора десятка. Имена командиров отрядов упомянуть для потомков, не рассказывая, сколько у них в подчинении было бойцов. Слушая про подвиги предков, они будут восхищаться и брать с нас пример.

— Ты думаешь, — с сомнением спросил Пинающий Медведь, — все остальные рассказы по тому же принципу написаны и рассказаны?

— Если нет, — бодро ответил я, — пора творчески отнестись к делу. Перенимать у людей надо не только оружие и технику, но и методы вранья. Вот увидишь, лет через сто никто и сомневаться не будет в правдивости, спорить будут только о количестве нападавших. Ревизионисты будут утверждать, что их было немного. Так что непременно надо зафиксировать количество трофеев. И это… тебе пора сажать дома-деревья, прекрасное удобрение в огромном количестве пропадает. Не бросать же их трупы на берегу — вонять будут и воду портить, а так польза будет. Давай звони на остров, порадуй их победой, а я поеду, придержу этих ретивых соратников. Если сдаются, убивать не надо, мало ли что случается, попадет кто из наших в плен, так не надо давать повод его казнить. Честный и благородный выкуп в таких случаях полезное дело. Тем более мы внакладе не останемся, у нас пленников гораздо больше. Да и ямы для трупов кто-то копать должен.

Это постепенно превращалось в рутину. Если в первые дни еще приходилось гонять отдельные группки уцелевших крыс, которые еще отстреливались, то постепенно всякое сопротивление прекратилось. Несмотря на то что в районе острова, где им даже высадиться не дали, почти тысяча отборных бойцов Разгоняющего тучи попыталась оправдать переименование реки своими плывущими по течению трупами, всех сразу перебить не удалось.

Часть отряда, не меньше трех сотен, намеревавшаяся захватить паромную переправу, шустро удалилась в лес, воспользовавшись темнотой и опозданием приматов, занимавшихся ловлей беглецов на берегу. Тут Умник и постарался показать, что пользы от него много. Конные сотни приматов догнали отступавших и вырезали почти всех. Здесь произошел первый в нашей истории кавалерийский бой, когда оставшиеся крысы пошли на прорыв. Шансов у них не было, приматов было еще до начала боя почти в два раза больше, а теперь и вовсе пять к одному.

Как нехотя рассказывал сам Умник, догнавший мою колонну на марше: «Умеют они драться, только у меня тоже десять лет конных схваток за спиной. Попытался он мне ударом с разворота раскроить голову, но я скрылся за коня, оставаясь на одном стремени. Сабля только воздух разрезала. Поднимаю коня на дыбы, разворачиваюсь вслед, и плеть уже накинута на шею, один-два поворота рукоятки, стягивая все туже, и противник с вывалившимся языком валится с коня». Хвастаться Умник не любил, для него это были не героические подвиги, а нормальная работа. Профессионал конных рейдов по чужим землям.

Пара сотен сообразительных успели уйти на другой, не наш, берег и, уклоняясь от любых стычек, отошли на свою территорию. Немногими не успевшими смыться занялись приматы, отлавливая уцелевших под прикрытием пулеметчиков. Что я, зря кино смотрел? Теперь у нас собственные тачанки имелись. Машин когда еще будет достаточное количество, а такие вещи мы легко делаем сами.

Теперь мы шли тремя колоннами от поселка к поселку. Нормальный переход — сутки, не больше. Впереди младшие, перекрывающие все подходы и отсекающие всякое сообщение с соседями, потом подходила основная часть, беспрерывно рассылая вокруг себя разведывательные отряды. У ворот селений предъявлялся ультиматум. Выдача огнестрельного оружия полностью, запасов еды и скота наполовину и предъявление артефактов предков в качестве контрибуции. Совсем дурных не нашлось, в позу «лучше убейте» никто не встал.

Обычно сценарий был стандартный. Старейшины подобострастно кланялись, обещали все что угодно. Выносилось что похуже качеством и поменьше количеством. Потом следовали угрозы, недоуменное пожимание плечами, вход большого отряда в поселок с минимальным битьем посуды, так, чтобы поняли, что сопротивления мы не потерпим, но и резать всех подряд не будем, и полный обыск. В наказание найденные ценности отбирали уже не в половинном размере, а полностью. Обнаружив огнестрельное оружие, вешали всех мужчин в доме. Обычное холодное оружие и луки с арбалетами мы не отбирали, а то завтра придут на это место другие крысы, и придется снова наводить порядок. Зачем? Пусть живут и боятся. До сегодняшнего дня группа семейств Разгоняющего тучи была самая сильная в междуречье. Теперь всем стало понятно, что власть изменилась.

Самый первый гений, сообразивший, как лучше всего выскочить из-под удара и пробежать между каплями дождя, не намокнув, появился уже во втором поселке. Время пошевелить мозгами у него было. Сначала всю округу наводнили наши младшие, угоняя стада, нападая на одиночек и загоняя всех в поселок. Потом подошла основная колонна. Мы еще не успели продемонстрировать, насколько серьезно настроены грабить, как с белым знаменем в руке пришел Старейшина.