В 1600 г. Англия состояла из ряда экономически вполне самодостаточных регионов. Проблемы с кредитом и распределением затрудняли обмен товарами между регионами. Многие торговые города, в том числе центры графств, были основными местами реализации продукции данного региона. Так было до 1690 г. Англия давно являлась самой крупной свободной торговой зоной в Европе; если бы Корона в то столетие проявила больше заинтересованности, могла бы быть достигнута или приближена полная интеграция Ирландии и Шотландии в единую таможенную зону. Однако этого не произошло вследствие узкого своекорыстия лоббистов в Палате общин, особенно в первое десятилетие и в 60-х годах XVII столетия. В Англии не было места, удаленного от моря более чем на семьдесят пять миль, а в результате развития речного судоходства к 1690 г. осталось мало мест, удаленных от судоходных рек более чем на двадцать миль. Постепенно формировалась единая национальная экономика. Теперь регионам не надо было вести борьбу за выживание, занимаясь производством низкокачественных продуктов на неплодородной почве и при неблагоприятном климате. У каждого из них выделилась своя специализация в зависимости от особенностей почвы и климатических условий, стал осуществляться обмен на излишки продуктов других регионов. Например, в Кенте начало развиваться садоводство.

Подобная ситуация складывалась и в промышленности. Этому способствовала революция в области розничных продаж; начинался век торговли. В торговых городах существовали ряды, где хозяева или торговцы раскладывали товары, которые они вырастили или изготовили. К 1690 г. в большинстве городов, даже самых небольших, имелись магазины в современном понимании этого слова, т. е. это были места, где не только размещали товары данного региона, но и продавали другие необходимые товары, которые привозили из разных мест. Примером тому может служить магазин Уильяма Стаута Согласно хронике, этот торговец в 80-хгодах XVII в. снимал в Ланкастерe магазин за 5 фунтов в год. Он ездил в Лондон и Шеффилд и закупал товары общей стоимостью свыше 200 фунтов; платил частично наличными (наследство от отца), частично брал товары в кредит. Вскоре Стаут стал делать закупки по всему миру и привозить в Ланкастер и прилегающие районы самую разнообразную продукцию: сахар из Вест-Индии, табак из Америки, скобяные изделия из Западного Йоркшира. Города становились центрами распределения продукции со всего мира, и люди съезжались в большие города, где выбор был разнообразнее, в то время как малые населенные пункты оставались в стороне от этого процесса. Поэтому в XVII в. рост городов происходил в крупных торговых районах. Численность населения примерно двадцати городов, которая уже составляла в среднем 10 тыс… человек, еще более возросла, в то время как население других городов уменьшилось. Отдельные центры мануфактур (Бирмингем и Шеффилд — металлообработка, Манчестер и Лидс — текстиль, Четхэм — кораблестроение) стали наиболее крупными городами. Но в число этих двадцати крупнейших городов в 1690 г. входили те же города, что и в 1600 г. Все они располагались на морском побережье или по берегам судоходных рек.

Таким образом, большие города процветали благодаря развитию торговли. Однако многие из них, особенно столицы графств, были не только центрами торговли товарами — они становились также центрами рынка услуг. Магазины и то, что столицы графств являлись местным и административными центрами, в которые постоянно приезжали сотни людей на заседания местных судов, способствовали развитию сферы услуг и отдыха. Дворяне и преуспевающие землевладельцы приезжали в город по делам или за покупками, за консультацией юриста, врача или агента по продаже недвижимости; они привозили свои семьи и участвовали в общественных мероприятиях: ходили в театры и на концерты. Начинался век курортов и центров отдыха.

В середине XVII столетия в самом большом городе Франции — Париже проживало 350 тыс. человек. Второе и третье места занимали, соответственно, Руан и Лион с населением 80-100 тыс. человек. В Европе было только пять городов с населением более 250 тыс. человек, но больше чем в сотне городов население составляло 50 тысяч. Однако в Англии население Лондона в 1640–1660 гг. намного превышало полмиллиона человек; население же Ньюкасла, Бристоля и Нориджа, которые соперничали за второе место, едва достигало 25 тысяч. Лондон был больше, чем следующие по численности населения 50 городов вместе взятые. Нельзя не прийти к выводу, что Лондон рос за счет других городов. Он полностью контролировал торговлю с заокеанскими странами и — как следствие — первые банковские и финансовые операции; в результате большинство морских путей проходило через Лондон. В XVII в. он был центром торговли «реэкспорта» (ввоз из колоний сырья, например сахара или табака, для обработки и поставки в страны Европы). В Лондоне располагалось правительство, он являлся средоточием законодательной и политической власти. Пока сельскохозяйственные районы Англии жили за счет того, что поставляли продовольствие в столицу, рост других городов замедлился. К 1640 г. 10 % всех англичан жили в столице, из них шестая часть прожила там половину жизни. К 1690 г. сто самых богатых жителей Лондона были среди самых богатых жителей Англии. Богатство больше не являлось преимуществом землевладельцев.

Так как товары свободно распространялись по стране, жители могли оставаться на одном и том же месте. До и после гражданской войны более двух третей англичан заканчивали жизнь не там, где они родились. Вместе с тем большинство из них не уезжало далеко, а оставалось в пределах одного графства. Можно выделить два вида миграции. Первый составляли молодые люди, которые уезжали с целью учиться или снять ферму в аренду. Такое переселение в течение всего века оставалось локально ограниченным (кроме приезда людей со всей страны в Лондон на учебу). Во втором случае отправлялись в путь те, кто не мог найти работу; эти люди часто уезжали далеко в надежде устроиться хоть где-нибудь. Такое перемещение населения было характерно скорее для первой половины века, чем для второй, отчасти из-за того, что замедление роста населения и развитие экономики открывали возможность найти работу у себя дома, отчасти вследствие того, что улучшилось отношение к дееспособным безработным, а отчасти в результате принятия жестких законов о поселении, которые препятствовали миграции. В 1662 г. Парламентский акт дал констеблям и надзирателям право налагать взыскания на тех, кто переезжал из прихода в приход в поисках свободной земли для постройки коттеджей.

В XVII столетии впервые в истории Англии больше людей выехало из страны, чем приехало. В течение столетия почти полмиллиона жителей, преимущественно молодые мужчины, эмигрировали через Атлантику. Самая большая группа отправилась в Вест-Индию; другая, также значительная, — в Виргинию и католический Мэриленд, и гораздо меньше людей отправилось в пуританскую Новую Англию. Уровень эмиграции изменялся, и, скорее всего, он достиг своего пика в 50-60-х годах XVII в. Для многих покинувших страну поиски работы и лучшей жизни явились основной причиной отъезда. Однако для достаточно заметного меньшинства превалировала идея свободы от религиозного преследования и надежда на то, что они смогут основать церкви и почитать Бога согласно своей вере. Возросло число тех, кого вывезли насильственным путем в наказание за преступления или просто за бродяжничество (особенно в 50-х годах XVII в.). Помимо переселения за Атлантику определенное число граждан пересекло Ла-Манш и обосновалось в Европе. Очевидно, по большей части это были выходцы из католических семей, которые уезжали из-за своих религиозных убеждений или поступали на военную службу по найму. Сказанное относилось и к младшим сыновьям протестантов. Сотням из них было суждено вернуться, чтобы участвовать в гражданской войне в Англии. Таким образом, если в XVI в. Англия была известна как пристанище для религиозных эмигрантов, то в следующем веке в Европу и Америку переселялись религиозные эмигранты из Англии. В начале XVII столетия в страну приезжало гораздо меньше людей, чем в последние десятилетия. Значительное число иммигрантов составляли евреи, которые стекались сюда после того, как кромвелевский режим отменил все препятствия к их поселению, а также французские гугеноты, бежавшие от преследований Людовика XIV в 80-х годах XVII в.