Все мы знаем, что медсестры и врачи работают продолжительные непрерывные смены, что говорить о врачах во время обучения в интернатуре. Однако лишь немногие знают почему. Почему мы вообще вынуждаем врачей овладевать своей профессией в таких изнуряющих условиях, без сна? Ответить на этот вопрос можно, обратившись к примеру уважаемого врача Уильяма Стюарта Холстеда, доктора медицинских наук, который был безнадежным наркоманом.

В мае 1889 года Холстед учредил программу подготовки хирургов при больнице Джонса Хопкинса в Балтиморе, штат Мэриленд. Он был главой хирургического отделения, пользовался огромным влиянием и имел твердые убеждения относительно того, как молодые врачи должны отдавать себя медицине. Они должны были проходить шестилетнюю резидентуру — в буквальном смысле слова. Термин «резидентура» произошел от убеждения Холстеда, что доктора должны жить в больнице в течение значительного периода своей подготовки, что позволяет им по-настоящему отдаваться овладению хирургическими навыками и медицинскими знаниями. Неопытные врачи-резиденты должны были выдерживать долгие последовательные рабочие смены, дневные и ночные. Для Холстеда сон был необязательной роскошью, которая отвлекала от работы и учебы. Со взглядами Холстеда трудно было поспорить, поскольку он сам практиковал то, что проповедовал, и был известен сверхчеловеческой способностью бодрствовать в течение нескольких дней без каких-либо признаков усталости.

Но у Холстеда был один скелет в шкафу, который был раскрыт лишь годы спустя после его смерти и который помог объяснить и маниакальную организацию его программы для врачей-резидентов, и его способность обходиться без сна. Холстед был кокаиновым наркоманом. Это была печальная и, по-видимому, случайная привычка, которую он приобрел за годы до своего прибытия в больницу Джонса Хопкинса.

В самом начале своей карьеры Холстед проводил исследование о способности наркотиков блокировать нервы, что можно было бы использовать с целью анестезии для притупления боли во время хирургических операций. Одним из таких наркотиков был кокаин, который уменьшает волны электрических импульсов, в том числе и в нервах, передающих боль. Наркоманам это прекрасно известно, поскольку их нос, а нередко и все лицо немеет после вдыхания нескольких полосок этого вещества, почти как после слишком сильного укола обезболивающего, сделанного перестаравшимся дантистом.

Работая в лаборатории с кокаином, Холстед вскоре начал экспериментировать на себе, после чего навсегда подсел на наркотики. Если бы вы прочитали научный отчет Холстеда о результатах его исследования в New York Medical Journal от 12 сентября 1885 года, вы бы с трудом разобрались в нем. Несколько историков медицины предположили, что он писал этот сбивчивый текст в состоянии наркотического опьянения.

Коллеги замечали странное и тревожащее поведение Холстеда в годы до и после его прибытия в больницу Джонса Хопкинса. Это проявлялось в том, что он под каким-либо предлогом уходил из операционной, когда осуществлял контроль за работой врачей-резидентов во время хирургических процедур, оставляя молодых врачей заканчивать операцию самостоятельно. Иногда Холстед был не в состоянии сам оперировать, потому что у него сильно тряслись руки. За причину этого он выдавал пристрастие к курению.

Теперь Холстед остро нуждался в помощи. Он нервничал, и ему было стыдно, что коллеги узнают правду, поэтому он лег в реабилитационную клинику, но не под своей фамилией, а использовав свое первое и среднее имя, Уильям Стюарт. Это была первая из многих его безуспешных попыток избавиться от этой зависимости. Во время одного из таких пребываний в психиатрической больнице Батлера в Провиденсе на Род-Айленде Холстеду предоставили реабилитационную программу, в которую входили физические упражнения, здоровая диета и свежий воздух. А чтобы снять боль и дискомфорт при отказе от кокаина, использовали морфин. Холстед вышел из этой «реабилитационной» программы с зависимостью не только от кокаина, но и от морфина. Ходили даже истории о том, как Холстед тайно отсылал свои рубашки на стирку в Париж, откуда они возвращались в посылках, где содержались не только белоснежные рубашки.

Холстед поставил свое подпитываемое кокаином бодрствование в основу подготовки хирургов в больнице Джонса Хопкинса, навязывая сходную нереалистичную ментальность отсутствия сна врачам-резидентам на период их обучения. Изматывающая резидентура, которая в той или иной форме сохраняется во всех школах США до сегодняшнего дня, оставила в результате бесчисленное множество покалеченных или скончавшихся пациентов — как, впрочем, и врачей-резидентов. Это может звучать как несправедливое обвинение, учитывая замечательную работу по спасению жизней, которую ведут наши преданные делу, заботливые молодые врачи и медицинский персонал, но оно имеет доказательства.

Многие медицинские школы обычно требовали от резидентов работать по тридцать часов. Вы, вероятно, посчитаете, что это немного, поскольку, уверен, вы сами работаете по меньшей мере сорок часов в неделю. Но для врачей-резидентов это была лишь одна смена продолжительностью в тридцать часов. Что еще хуже, им часто приходилось отрабатывать две такие непрерывные смены по тридцать часов в течение недели вместе с несколькими двенадцатичасовыми сменами между ними.

Губительные последствия хорошо задокументированы. Врачи-резиденты, работающие тридцатичасовую смену, совершают на 36% больше серьезных медицинских ошибок, чем врачи, работающие 16 часов или меньше: например, выписывают неправильную дозу лекарства или оставляют медицинский инструмент внутри пациента. Кроме того, после тридцатичасовой смены без сна резиденты совершают на ужасающие 460% больше диагностических ошибок в отделении интенсивной терапии, чем хорошо отдохнувшие и выспавшиеся врачи. В течение всего курса резидентуры один из пяти врачей-резидентов совершает медицинскую ошибку, связанную со сном, которая может причинить значительный вред пациенту. Один из двадцати резидентов убивает пациента из-за недостатка собственного сна. Поскольку более 100000 резидентов в настоящее время проходят обучение по медицинским программам США, это означает, что многие сотни людей — сыновей, дочерей, мужей, жен, дедушек и бабушек, братьев и сестер — безосновательно теряют жизни каждый год, потому что врачам-резидентам не позволяют получить необходимое им количество сна. Пока я работал над этой главой, вышла научная работа, которая показала, что врачебные ошибки являются третьей основной причиной смерти среди американцев после сердечных приступов и рака. Отсутствие сна без сомнения играет свою роль в потере этих жизней.

Молодые доктора сами могут становиться частью смертельной статистики. После тридцати часов непрерывной смены измученные резиденты имеют на 73% больше шансов уколоться шприцем или порезаться скальпелем с риском заражения через кровь инфекционным заболеванием, по сравнению с более аккуратными действиями в отдохнувшем состоянии.

Глубокая ирония скрыта в статистике по авариям, связанным с сонным состоянием водителя. Когда лишенный сна врач-резидент заканчивает долгую смену, такую как работа в отделении экстренной медицинской помощи, где он занимался спасением жертв ДТП, а затем садится в свою машину и едет домой, вероятность попасть в автомобильную аварию из-за усталости для него повышается на 168%. В результате он может оказаться в той же самой больнице и том же отделении неотложной помощи, но теперь уже как жертва автомобильной аварии, вызванной микросном.