Дабы, расставшись с краем, всех милей,

Я и других чрез песни не лишился.

112 В безмерно горьком мире, и, поздней,

Вдоль круч, с которых я, из рощ услады,

Взнесен очами госпожи моей,

115 И в небе, от лампады до лампады,

Я многое узнал, чего вкусить

Не все, меня услышав, будут рады;

118 А если с правдой побоюсь дружить,

То средь людей, которые бы звали

Наш век старинным, вряд ли буду жить".

121 Свет, чьи лучи улыбку облекали

Мной найденного клада, засверкал,

Как отблеск солнца в золотом зерцале,

124 И молвил так: "Кто совесть запятнал

Своей или чужой постыдной славой,

Тот слов твоих почувствует ужал.

127 И все-таки, без всякой лжи лукавой,

Все, что ты видел, объяви сполна,

И пусть скребется, если кто лишавый!

130 Пусть речь твоя покажется дурна

На первый вкус и ляжет горьким гнетом, -

Усвоясь, жизнь оздоровит она.

133 Твой крик пройдет, как ветер по высотам,

Клоня сильней большие дерева;

И это будет для тебя почетом.

136 Тебе явили в царстве торжества,

И на горе, и в пропасти томленья

Лишь души тех, о ком живет молва, -

139 Затем что ум не чует утоленья

И плохо верит, если перед ним

Пример, чей корень скрыт во тьме забвенья,

112 Иль если довод не воочью зрим".

1 Замкнулось вновь блаженное зерцало

В безмолвной думе, а моя жила

Во мне и горечь сладостью смягчала;

4 И женщина, что ввысь меня вела,

Сказала: "Думай о другом; не я ли

Вблизи того, кто оградит от зла?"

7 Я взгляд возвел к той, чьи уста звучали

Так ласково; как нежен был в тот миг

Священный взор, – молчат мои скрижали.

10 Бессилен здесь не только мой язык:

Чтоб память совершила возвращенье

В тот мир, ей высший нужен проводник.

13 Одно могу сказать про то мгновенье, -

Что я, взирая на нее, вкушал

От всех иных страстей освобожденье,

16 Пока на Беатриче упадал

Луч Вечной Радости и, в ней сияя,

Меня вторичным светом утолял.

19 "Оборотись и слушай, – побеждая

Меня улыбкой, молвила она. -

В моих глазах – не вся отрада Рая".

22 Как здесь в обличьях иногда видна

Бывает сила чувства, столь большого,

Что вся душа ему подчинена,

25 Так я в пыланье светоча святого

Познал, к нему глазами обращен,

Что он еще сказать мне хочет слово.

28 "На пятом из порогов, – начал он, -

Ствола, который, черпля жизнь в вершине,

Всегда – в плодах и листьем осенен,

31 Ликуют духи, чьи в земной долине

Столь громкой славой прогремели дни,

Что муз обогащали бы доныне.

34 И ты на плечи крестные взгляни:

Кого я назову – в их мгле чудесной

Мелькнут, как в туче быстрые огни".

37 И видел я: зарница глубью крестной,

Едва был назван Иисус, прошла;

И с действием казалась речь совместной.

40 На имя Маккавея проплыла

Другая, как бы коло огневое, -

Бичом восторга взвитая юла.

43 Великий Карл с Орландом, эти двое

Мой взгляд умчали за собой вослед,

Как сокола паренье боевое.

46 Потом Гульельм и Реноард свой свет

Перед моими пронесли глазами,

Руберт Гвискар и герцог Готофред.

49 Затем, смешавшись с прочими огнями,

Дух, мне вещавший, дал постигнуть мне,

Как в небе он искусен меж певцами.

52 Я обернулся к правой стороне,

Чтобы мой долг увидеть в Беатриче,

В словах иль знаках явленный вовне;

55 Столь чисто было глаз ее величье,

Столь радостно, что блеском превзошло

И прежние, и новое обличье.

58 Как в том, что дух все более светло

Ликует, совершив благое дело,

Мы видим знак, что рвенье возросло,

61 Так я постиг, что большего предела

Совместно с небом огибаю круг, -

Столь дивно Беатриче просветлела.

64 И как меняют цвет почти что вдруг

У белолицей женщины ланиты,

Когда стыдливый с них сбежит испуг,

67 Так хлынула во взор мой, к ней раскрытый,

Шестой звезды благая белизна,

Куда я погрузился, с нею слитый.

70 Была планета Диева полна

Искрящейся любовью, чьи частицы

Являли взору наши письмена.

73 И как, поднявшись над прибрежьем, птицы,

Обрадованы корму, создают

И круглые, и всякие станицы,

76 Так стаи душ, что в тех огнях живут,

Летая, пели и в своем движенье

То D, то I, то L сплетали тут.

79 Сперва они кружили в песнопенье;

Затем, явив одну из букв очам,

Молчали миг – другой в оцепененье.

82 Ты, Пегасея, что даришь умам

Величие во времени далеком,

А те – тобой – краям и городам,

85 Пролей мне свет, чтоб, виденные оком,

Я мог их начертанья воссоздать!

Дай мощь твою коротким этим строкам!

88 И гласных, и согласных семью пять

Предстало мне; и зренье отмечало

За частью часть, чтоб в целом сочетать.

91 «Diligite I ustitiam», – сначала

Глагол и имя шли в скрижали той;

«Qui Judicatis Terrain», – речь кончало.

94 И в М последнего из слов их строй

Пребыл недвижным, и Юпитер мнился

Серебряным с насечкой золотой.

97 И видел я, как новый сонм спустился

К вершине М, на ней почить готов,

И пел того, к чьей истине стремился.

100 Вдруг, как удар промеж горящих дров