Это явление, свойственное дифференциальной ренте II и отличающее ее от дифференциальной ренты I. Если бы дополнительные затраты капитала производились не одна за другой, последовательно во времени, на одной и той же земле, а последовательно в пространстве, одна рядом с другой, на новых дополнительных участках земли, то увеличилась бы общая масса ренты, а также средняя рента со всей возделываемой площади, но не высота ренты с акра. При прежней массе и прежней стоимости всей продукции и добавочного продукта концентрация капитала на земельной площади меньшего размера повышает размер ренты с акра в тех случаях, когда рассеяние того же капитала на земельную площадь больших размеров при прочих равных условиях не оказывает такого действия. Но чем больше развивается капиталистический способ производства, тем более концентрируется капитал на одной и той же земельной площади, тем более, следовательно, повышается рента в расчете на акр. Таким образом, если мы возьмем две страны, в которых цены производства были бы одинаковы, различия между различными сортами земли одинаковы и была бы вложена одинаковая масса капитала, но в одной стране преимущественно в виде последовательных затрат на ограниченной земельной площади, в другой – преимущественно в виде затрат на более обширной площади, то рента с акра, а потому и цена земли была бы выше в первой и ниже во второй стране, хотя масса ренты в обеих странах была бы одинакова[62].

I. При неизменяющейся производительности дополнительных затрат капитала.

При этом предположении регулирующая цена производства может лишь понизиться, если плодородие наилучшей обработанной земли повысится, следовательно – так как, согласно нашему предположению, различие в урожайности разных сортов земли остается постоянным, – если в обработку поступит вместо земли А другая, лучшая земля, обработка же земли А прекратится, так как продукта лучших земель будет достаточно для удовлетворения потребности.

II. При понижающейся производительности дополнительных капиталов.

И в этом случае цена производства может лишь понизиться, если вследствие дополнительных затрат капитала на землях лучшего качества продукт с А сделается излишним. Мы уже показали, что хлебная и денежные ренты могут при этом возрасти, уменьшиться или остаться без изменения.

III. При повышающейся производительности дополнительных капиталов.

В этом случае дополнительный капитал может быть при известных условиях вложен как в землю А, так и в земли лучшего качества.

Рента определяется не абсолютной выручкой, а лишь различиями выручки. Будут ли разного рода земли приносить 1, 2, 3, 4, 5 бушелей или 11, 12, 13, 14, 15 бушелей продукта на акр, ренты в обоих случаях составят ряд: 0, 1, 2, 3, 4 бушеля – или денежную выручку за них.

Но гораздо важнее результат, взятый по отношению ко всей сумме ренты при вторичной затрате капитала на одной и той же земле.

В громадном большинстве всех возможных при этом случаев вследствие увеличенного приложения капитала к земле рента повышается как на акр земли, приносящей ренту, так и в ее общей сумме. Лишь в тех случаях, когда землю наихудшего качества, не приносившую до тех пор ренты, перестают возделывать и земля, непосредственно лучшая по качеству, становится на ее место, общая сумма ренты остается неизменной. Но и в этих случаях ренты с земель лучшего качества повышаются сравнительно с теми рентами, которые обязаны своим происхождением первой затрате капитала.

Понижение общей суммы рент ниже того уровня, которого она достигала при первой затрате капитала, было бы возможно лишь в том случае, если бы, кроме земли А, перестала обрабатываться и земля В, так что регулирующей и не приносящей ренты землей сделалась бы земля С.

Таким образом, чем больше капитала затрачивается на землю, чем высшего развития достигли в стране земледелие и цивилизация вообще, тем выше подымаются ренты с акра, равно как и общая сумма рент, тем колоссальнее становится налог, который выплачивается обществом крупным землевладельцам в виде добавочной прибыли, пока все сорта земли, уже подвергшиеся возделыванию, сохраняют способность к конкуренции.

Этот закон объясняет удивительную живучесть класса крупных землевладельцев. Никакой другой класс общества не живет так расточительно, как этот, никакой другой не заявляет такой претензии на привычную, «приличествующую сословию» роскошь, откуда бы ни получались для этого деньги, никакой другой класс не накопляет с таким легким сердцем долгов за долгами. И тем не менее он всегда выходит сухим из воды – благодаря капиталу, который другие люди вложили в землю и который приносит ему ренты вне всякого соотношения с прибылями, извлекаемыми из него капиталистом.

Но тот же закон объясняет, почему эта живучесть крупного землевладельца постепенно исчерпывается.

Когда в 1846 г. в Англии были уничтожены хлебные пошлины, английские фабриканты думали, что они этим превратили землевладельческую аристократию в пауперов. Вместо этого она разбогатела больше, чем когда-либо раньше. Каким образом это случилось? Очень просто. Во-первых, с этого времени к арендаторам стали предъявлять закрепленное контрактом требование, по которому они обязывались затрачивать по 12 ф. ст. вместо 8 ф. ст. на акр, и, во-вторых, землевладельцы, имевшие и в нижней палате очень многочисленных представителей, ассигновали себе крупное государственное пособие для дренирования и для иных прочных улучшений своих земель. Так как полного вытеснения наихудшей земли не произошло, а совершилось, самое большее, применение ее к другим целям, да и то в большинстве случаев временное, то ренты повысились соответственно повышению затраты капитала и земельная аристократия выиграла от этого больше, чем когда-либо раньше.

Но все преходяще. Трансатлантические пароходы, а также северо- и южно-американские и индийские железные дороги дали возможность конкурировать на европейских хлебных рынках совершенно особенным странам. Это были, с одной стороны, североамериканские прерии, аргентинские пампасы, степи, уже от природы пригодные для обработки плугом, девственная почва, которая долгие годы давала богатые урожаи даже при примитивной культуре и без удобрения.