— И что, позвольте спросить, вы здесь делаете?

— Вас дожидаемся, — выступил вперед юнец с мелкими, неприятными чертами лица. Остальные одобрительно забормотали.

— Считайте, что дождались!

Без дальнейших рассуждений Уолтер плеснул в них водой из ведра. Это был единственный шанс если не выиграть битву, то хотя бы уравнять шансы. Святая вода выведет из строя несколько вампиров и нагонит страху на остальных, зато простая… Любое прямоходящее существо, будь то человек или вурдалак, ну очень рассердится, если его вечерний наряд вымокнет до нитки. Раз обычные вампиры так и дышат злобой, то злобу мокрого вампира можно смело помножить на десять.

Первые крики были для Уолтера столь же сладостны, что и ангельские хоры. Дико завопив, молодой вампир покатился по полу, хватаясь за обожженную щеку. Зеленоватая кожа, и без того здоровьем не сиявшая, разом покраснела, вспухла, покрылась огромными влажными волдырями, из которых, как из гейзеров, повалил пар. Еще несколько вурдалаков завыли в унисон, потрясая дымящимися конечностями. В толпе началась суматоха, особенно когда лужа святой воды расползлась, задевая чьи-то ботинки и чьи-то юбки. Однако те вампиры, что стояли дальше всех, уже переместились в авангард. Намерения у них были самые серьезные. К Уолтеру потянулись когтистые руки, которые, впрочем, быстро отдернулись, потому что на подмогу жениху бросилась Эвике, скрестив перед собой две серебряные ложки. Один из нападающих помедлил и сразу же схлопотал ложкой по руке, будто мальчишка, посягнувший на сахарницу. Серебро прожгло через перчатку, на коже заалел ожог, и визг в коридоре сделался еще громче и гуще.

Из кухни показалась Жужи, волоча полупустой мешок с картошкой. Отшвырнув ведро, опять же в толпу, Уолтер перехватил мешок и потянул девочку за собой. Пора ретироваться. Теперь, когда от кровожадной толпы их отделяла лишь лужа на полу, которую запросто можно обойти, да кресты из ложек и ножей, соотношение сил вновь стало неравным. Враги тоже это поняли. Хотя некоторые еще лежали на полу, уткнувшись в колени и поскуливая, те, что посообразительней, начали продвигаться вперед, лавируя между лужицами. Как только Эвике ткнула ложками в их сторону, они опустили глаза, но движения не замедлили.

— Сдавайтесь, смертные, вам все равно не спастись, — прошипела черноволосая вампиресса с дергаными движениями. Ее сложная прическа была растрепана, искусственные розы торчали во все стороны, страусиное перо свисало вниз. Платье из розового атласа, измятое во время падения, тоже красотой не блистало.

— А если сдадимся, что тогда?

— Мы все равно вас убьем, но в этом случае обещаем не мучить… слишком долго.

— Не знаете как скоротать вечерок? — насмешливо поинтересовалась Эвике. — Ничего, мы найдем вам развлечение!

По ее знаку, Уолтер вытряхнул перед ними мешок с картошкой, которая, задорно подпрыгивая на ходу, покатилась по сторонам. Вампирша подобрала юбки, глядя на клубни с брезгливым недоумением. Картофель она не видела уже лет сто, но и тогда он появлялся перед ней исключительно на фарфоровом блюде, в качестве гарнира к отбивным. Она даже не знала, что он бывает коричневым.

— Это еще что такое? — посыпались вопросы.

— Картошка.

— И что нам с ней делать?

— Считать.

Запрокинув голову, предводительница отрывисто рассмеялась.

— Нет, вы только послушайте с bon mot![43]Да за кого ты нас принимаешь… пять, шесть… Думаешь, нам только покажи рассыпанные предметы и мы начинаем их считать? Даже смешно!.. семь, восемь…

Смех плавно перетек в истерику, потому что она уже не могла остановиться. Глаза сами собой отыскивали мерзкие, грязные клубни, а губы шевелились, ведя им счет. То же самое происходило и с остальными — они то нагибались, чтобы рассмотреть картофелины под ногами, то вытягивали шеи, отыскивая клубни в дальних уголках. Коридор гудел, как начальный класс во время урока арифметики. На самом деле, картофелин в мешке было раз два и обчелся, но попытайтесь сосчитать двадцать картофелин в узком коридоре, да еще целой толпой, где каждый бубнит себе под нос и ненароком задевает клубни, гоняя их по всему пространству. Некоторые, сбившись, начинали считать заново, и так по несколько раз. Зрелище было, надо сказать, завораживающее, но наша троица не успела им как следует насладиться. Воспользовавшись хаосом, они убежали не оглядываясь.

Когда вампиры не только посчитали весь картофель, но также отсортировали его по размеру, цвету и степени шершавости, они наконец умолкли, избегая смотреть друг другу в глаза.

— Давайте скажем, что их было тридцать, — предложил чей-то неуверенный голос.

— Виктор знает, что их трое, — раздался другой, — он нас упокоит, если вместо трех голов мы принесем ему двадцать семь картофелин.

— Двадцать восемь!

— То была гнилая картофелина, она не считается.

— А.

— Что же делать?

— Искать их, что ж еще, — простонала дерганная мадемуазель. — Вы пятеро, займитесь парадной лестницей. Остальные пусть прочешут коридоры. Никуда они от нас не денутся!

Вампиры переглянулись и на каждом лице прочли одну и ту же мысль — "А если денутся, то это уже не наша забота." На самом-то деле, мало кто страждал вновь столкнуться с нахальными, хорошо подкованными в фольклоре людьми, ведь в следующий раз вместо картофеля они могут воспользоваться просом, или пшеном, или того хуже — маковыми зернышками. Так что катились бы эти смертные куда подальше, но раз начальство велит, нечего не попишешь, нужно суетиться. Другое дело, что в таких ситуациях важен не результат, а имитация бурной деятельности. Собственно, этим и собирались заняться коллеги Виктора.

* * *

Тяжело дыша, друзья вырвались в вестибюль, но и там их поджидал неприятный сюрприз, ибо у подножия лестницы стояла их добрая знакомая Изабель и смотрела так, что наилучшим решением было бы умереть прямо сейчас. Жужи завизжала от страха, Эвике тоже вскрикнула и молодой человек сжал ее руку. Хотя какая уж тут поддержка, если оба прекрасно понимали, что на этот раз ничего не смогут сделать — вампирша была слишком зла, чтобы играть с ними в головоломки (в прямом смысле этого слова). Девушка зажмурилась, готовясь к худшему, но когда открыла глаза, то увидела неожиданную перестановку сил. Изабель медленно оседала на пол, а за ее спиной стояла леди Аркрайт, держа на вытянутых руках тяжелую каменную урну с барельефами. На ней остался отпечаток головы, и Эвике успела отметить краем сознания, что Гизела, наверное, очень расстроится — это была ее любимая ваза…

Уолтер подмигнул подруге — знай наших! — и они подбежали к спасительнице. Возле тела Изабель Жужи остановилась и собиралась уже потыкать ее ногой, как Эвике, заметив ее маневр, наградила глупышку подзатыльником. Не буди лихо, пока оно тихо. Вампирша, похоже, была в глубоком обмороке. Наверное, получит сотрясение мозга, если есть чему сотрясаться.