Джек поблагодарил Уэйна за помощь и быстро вернулся к лифту. Спускаясь на первый этаж, он думал о том, что Крэг мог получить ошибочный позитивный результат, потому что его анализатор вышел из строя из-за неправильного хранения или истечения срока действия. А что, если у Пейшенс Стэнхоуп вообще не было инфаркта? Правильность этой версии могли подтвердить или опровергнуть результаты токсикологического анализа. Существует множество лекарств, способных нанести вред сердцу.

Джек быстро залез в машину и набрал номер Латаши.

— Где вы? — спросила она. — Я в своем кабинете. Мне удалось раздобыть две горячие пиццы и кока-колу на двоих. Итак, где же вы?

— Я только что выехал из больницы. Простите, что это заняло много времени, но мне удалось выяснить нечто такое, что может оказаться важным. Когда в больнице сделали анализ биомаркеров Пейшенс Стэнхоуп, результат оказался негативным.

— Но вы сказали, что он был позитивным.

— Позитивный результат был получен на переносном анализаторе, — ответил Джек и подробно рассказал обо всем, что узнал от ночного дежурного.

— И с чем же мы остаемся? — приуныла Латаша, когда Джек закончил рассказ. — Мы теперь не знаем, был ли у нее инфаркт. И об этом, кстати, говорят результаты аутопсии.

— Совершенно верно, и токсикологический анализ становится для нас ключевым фактором.

— Я уже отвезла образцы в лабораторию и оставила Алану записку с просьбой немедленно сообщить результаты.

— Отлично, — ответил Джек, понимая, как ему повезло, что Латаша предложила свою помощь. Он не переставал восхищаться настоящим профессионализмом девушки. Если бы не она, он бы прекратил работу, не обнаружив болезни сердца.

— Теперь, насколько я понимаю, под прицелом оказался наш скорбящий супруг, — добавила Латаша.

— Здесь есть кое-какие несообразности, — ответил Джек, припомнив слова Алексис о том, что Джордан вряд ли окажется «плохим парнем», — но в целом я согласен — за этим может стоять банальная жадность.

— Когда вы появитесь здесь?

— Как только смогу. А вы приступайте к пицце, пока она не остыла.

— Я подожду вас, — ответила Латаша, — и пока я замораживаю образцы сердечной мышцы.

— У меня, по правде говоря, аппетит пропал, — сказал Джек. — Я сейчас просто взвинчен. У меня такое состояние, будто я выпил десять чашек кофе.

Джек закрыл телефон и посмотрел на часы. Они показывали почти одиннадцать тридцать, и это означало, что приятель Латаши вот-вот появится в лаборатории. Джек надеялся, что у парня будет достаточно свободного времени, поскольку анализ образцов должен занять у него часть ночи. Он не питал особых иллюзий по поводу обнаружения яда. Лишь в кино и в массовой прессе это выглядело легким делом. Определить наличие обычных лекарств, имеющих, как правило, высокую степень концентрации, было несложно, но обнаружить следы токсичных соединений, крошечные дозы которых способны убить человека, все равно что искать легендарную иголку в стоге сена.

Джек остановился перед светофором и нетерпеливо забарабанил пальцами по баранке, ожидая, когда сменится свет. Из окна тянуло теплым влажным воздухом июня. Джек был рад, что заехал в больницу, хотя сейчас, вспоминая о своем предположении, испытывал смущение. Персонал больницы вовсе не старался скрыть воображаемую ошибку.

Загорелся зеленый свет, и он поехал дальше. Итак, Уэйн признал, что даже у хваленых анализаторов процент ошибочных положительных анализов был выше, чем процент отрицательных. Джек вздохнул.

Джек вдруг вспомнил о своем обещании присматривать за Крэгом. Доктор Бауман, наверное, уже находился в объятиях накачавшегося алкоголем Морфея. Джек злился, что дал сестре такое обещание. Присматривать за Крэгом не имело смысла. Джек считал, что у Крэга нет склонности к суициду и, как опытный врач, он прекрасно знает силу средств, которые принимает на ночь. Но с другой стороны, возвращение в дом позволит еще раз заглянуть в саквояж и проверить, не устарел ли анализатор. Не зная этого, он не сможет понять, был ли позитивный результат ложным.

Бостон, штат Массачусетс

9 июня 2006 года, 01.30

Почти пять минут Джек наблюдал, как стрелки настенных часов, перескакивая с деления наделение, подбирались к половине второго. Когда минутная стрелка совершила последний скачок, Джек глубоко вздохнул. Он не сразу понял, что несколько последних секунд вообще не дышал. Ровно через двенадцать часов свершится то, чего он избегал столько лет. Это казалось невероятным. Ведь он возвел свое одиночество в культ. Способен ли он, вступив в брак, заботиться о двух человеческих существах? Пока он этого не знал.

— Джек, вы где? — спросила Латаша, вернув Джека к реальности.

— Все прекрасно, — улыбнулся Джек — вопрос девушки застал его врасплох.

— А мне показалось, что у вас приступ синдрома отсутствия. Вот уже несколько минут вы не пошевелили ни единым мускулом. Кто вас так загипнотизировал?

Несмотря на то что Джек считал себя скрытным человеком, он едва не рассказал Латаше о своих мыслях. Подобная реакция его удивила, хотя он был вынужден признать, что за время совместной работы у него к этой женщине появилась большая симпатия. Если не считать поездки в Мемориальную больницу Ньютона, то они стояли у стола шесть часов. Когда Джек приехал в городское управление судебно-медицинской экспертизы, Латаша провела его в помещение, которому со временем предстояло стать библиотекой. Большинство полок пустовало, а главным достоинством помещения был огромный библиотечный стол, на котором Джек разложил содержимое файла. Он сделал это так, чтобы можно было сразу найти нужный документ. На дальнем конце стола стояли коробки с пиццей, бумажные тарелки и стаканы. Но ели они мало — работа опять захватила их. На противоположном конце стола находился стереоскопический микроскоп, с помощью которого они несколько часов изучали коронарные сосуды. Все периферические сосуды были чисты и здоровы. Особое внимание Джек и Латаша уделяли тем ответвлениям, которые обслуживали проводящую систему сердца.

Микроскопический анализ был завершающим этапом исследования. Они взяли образцы из всех частей органа, но и здесь сосредоточились на проводящей системе. Еще до приезда Джека Латаша заморозила несколько срезов, и когда Джек приехал, они окрасили срезы и поставили их сушиться.

Вскоре позвонил Алан Смитхэм. Он был явно рад общению с девушкой. По крайней мере так показалось Джеку — он не мог не слышать их беседу, как ни старался. Ему было неловко от того, что он вторгается в чужую жизнь, но его обрадовало согласие Алана немедленно начать токсикологический анализ.

— У меня не появилось никаких новых идей, — ответил он на вопрос Латаши о том, что у него на уме.

Вместо того чтобы наблюдать за движением стрелок и думать со страхом о своем скором и неизбежном бракосочетании, ему следовало бы обмозговать новые версии о смерти Пейшенс. Он уже поделился с Латашей своими гипотезами, которые изложил Алексис по телефону, — о предполагаемой передозировке или применении препарата, который не подошел пациентке.