Город словно вымер. Ни прохожих, ни машин, окна домов еще с ночи закрыты ставнями. Единственный, кто попался им на глаза, был уборщик из местных, мывший шваброй пол в баре «У цыпочек».

Они вышли на внушительный пирс, построенный «Генсис», шириной двадцать футов и высотой шесть. Грубо отесанные толстые доски еще хранили влагу ночной сырости. В конце пирса к плавучему причалу спускался небольшой деревянный трап. Казалось, причал каким-то чудом висит в воздухе: поверхность совершенно неподвижной воды скрывалась под слоем тумана, стлавшимся, насколько хватало глаз.

Как и обещали женщины, у конца причала вяло покачивалась моторная пирога футов тридцати в длину. Когда-то давно она была красной снаружи и белой изнутри, но краска поблекла или сильно облупилась. На три четверти длины лодку укрывала соломенная крыша на деревянных жердях. Под этим навесом располагались сиденья. Навесной мотор словно позаимствовали из музея технических древностей. К корме была привязана небольшая лодочка-каноэ с четырьмя узкими поперечными – от борта к борту – сиденьями.

– Недурна, а? – произнесла Мелани, ухватившись за швартовый конец и подтягивая пирогу к причалу.

– Она больше, чем я ожидал, – сказал Кевин. – До тех пор пока мотор будет работать, все у нас пойдет прекрасно. Не хотелось бы слишком далеко веслами грести.

– В самом худшем случае нас принесет обратно, – заявила неустрашимая Мелани. – Мы в конце концов пойдем вверх по течению.

Снаряжение и еду уложили в пирогу. Мелани осталась на причале, а Кевин пробрался на корму осмотреть мотор. Правила управления были изображены на корпусе движка, надписи к схемам и рисункам сделаны по-английски. Поставив дроссель на пуск, Кевин дернул шнур. К полнейшему его изумлению, двигатель заработал. Дав Мелани знак прыгать в пирогу, Кевин перевел мотор на передний ход – и они отчалили.

Когда пирс остался позади, все трое оглянулись на Кого, высматривая, заметил ли кто их отплытие. И увидели все того же одного-единственного уборщика, который сосредоточенно наводил порядок «У цыпочек» и даже не потрудился глянуть в их сторону.

Как и намечалось, они пошли на моторе на восток, будто бы направлялись в Акалайонг. Кевин дал газу на половину мощности и остался доволен набранной скоростью. Пирога была большой и тяжелой, но имела очень небольшую осадку. Он оглянулся на каноэ, шедшее за ними на буксире: лодочка легко скользила по воде.

Шум мотора мешал разговорам, пришлось довольствоваться созерцанием окружающих красот. Солнце еще не взошло, но небо сделалось ярче, а восточная кромка густой облачности над Габоном засияла золотом. Справа береговая линия Экваториальной Гвинеи казалась сплошной массой растительности, резко уходившей в воду. Точками по неоглядному простору лимана перемещались другие пироги, которые туман, все еще ластившийся к водной глади, делал похожими на корабли-призраки.

Когда Кого остался довольно далеко за кормой, Мелани тронула Кевина за плечо. Убедившись, что он смотрит на нее, сделала широкое вращательное движение рукой. Кевин кивнул и взялся за руль, направляя пирогу на юг.

Пройдя курсом на юг минут десять, Кевин стал делать плавный поворот на запад. Они ушли по меньшей мере на милю от берега и, проходя мимо Кого, с трудом различали отдельные здания.

Наконец-то взошло солнце: громадный шар из красного золота. Поначалу экваториальная дымка над водой была такой плотной, что на солнце можно было смотреть прямо, не думая о защите глаз. Но жар солнца съедал и туман, и дымку, лучи его быстро набирали жгучую силу. Мелани первой надела солнцезащитные очки, а вскоре ее примеру последовали и Кэндис с Кевином. Спустя еще несколько минут все трое начали слой за слоем стаскивать с себя одежду, под которой укрылись от предрассветной прохлады.

Слева от них тянулась цепочка островков, обрамлявших экватогвинейское побережье. Кевин держал курс на север, завершая широкий круг в обход Кого. Теперь же он снова переложил руль, направив нос пироги точно на остров Франчески, возвышавшийся вдали.

Стоило жару солнца разогнать туман, как благодатный ветерок прошелся по воде, рябью волн покрыв ее доселе зеркально гладкую поверхность. Рассекая крепчающий встречный ветер, пирога зашлепала, перебираясь с гребня на гребень, время от времени окатывая пассажиров фонтаном брызг.

Остров Франчески по виду отличался от своих собратьев, и чем ближе он становился, тем явственнее становилось отличие. Дело не в том, что остров был значительно больше по размеру: известняковая гряда делала его внешне более внушительным. К вершинам скал, словно облачка, даже лепились клочья тумана.

Через час с четвертью после того, как они отчалили от причала в Кого, Кевин убрал газ, и пирога замедлила ход. Впереди, в сотне футов, виднелся сплошь покрытый густой зеленой растительностью берег юго-западной оконечности острова Франчески.

– С нашей выгодной позиции он кажется неприступным, – прокричала Мелани, перекрывая шум мотора.

Кевин кивнул. Ничто в облике острова не предвещало ни гостеприимства, ни радушия. Никаких пляжей. Берег сплошь порос непроницаемыми и нескончаемыми мангровыми лесами.

– Придется отыскать устье Рио-Дивизо, – прокричал в ответ Кевин. Приблизившись к мангровым зарослям настолько, насколько позволяло благоразумие, он переложил руль вправо и направился вдоль западного берега. Остров укрывал пирогу от ветра, и волны пропали. Кевин встал в надежде увидеть под водой возможные препятствия. Напрасная надежда: сквозь мутную от грязи воду ничего разглядеть ему не удалось.

– А может, вон там, где все камышами заросло? – подала голос с носа Кэндис. Она вытянула руку вперед, указывая на появившиеся обширные заросли.

Кевин, еще больше сбавив газ, направил лодку к камышовнику, на шесть футов поднимавшемуся над водой.

– Видите какие-нибудь препятствия под водой? – прокричал он, обращаясь к Кэндис.

Та отрицательно помотала головой:

– Очень мутно.

Кевин повернул пирогу так, чтобы снова можно было двигаться вдоль линии берега. Камыш рос густо, заросли его увеличивали остров на добрую сотню ярдов.

– Это, должно быть, и есть устье реки, – сказал Кевин. – Надеюсь, здесь есть протока, иначе у нас ничего не получится. Через такой густой тростник на каноэ никак не пробиться.

Спустя десять минут, так и не обнаружив прохода в камышах, Кевин развернул пирогу. Он внимательно следил за тем, чтобы не повредить буксирный конец маленького каноэ.

– Незачем двигаться дальше в ту же сторону, – сказал Кевин. – Ширина зарослей уменьшается. Не думаю, что нам удастся отыскать протоку. Потом, я боюсь подойти слишком близко к месту, где находится мост.

– Согласна, – откликнулась Мелани. – Может, пойти на другой конец острова, где у Рио-Дивизо исток?

– Именно об этом я и подумал, – сообщил Кевин.

Мелани взметнула руку вверх.