и по совместительству владельца фирмы существенную роль, в 29 лет рано об этом говорить, однако, и надо отдать ей должное, она искренне болела за результат и прилагала все усилия для его достижения. Кто знает, возможно, и к лучшему, что в юности у неё не появилось никаких интересов, поскольку в будущем нынешняя работа могла бы стать делом жизни. Впрочем, находясь за спиной отца, настоящего дела девушка пока не испробовала. Пусть она задерживалась допоздна, делая не мало бумажной работы, общалась с клиентами, вела переговоры с банками, следя за платежами и остатками на счетах, перезнакомившись с сотрудниками, давала по-женски продуманные рекомендации в управлении персоналом, однако это лишь вершина айсберга. Вполне понимая, что профиль их организации – посреднические операции, Света решительно не могла взять в толк, каким образом её отец сумел наладить столь много разнообразных связей и почему люди идут именно к нему, а не общаются напрямую или через биржу. Откуда берутся все заказы, ей было совершенно неведомо. Правда, в каждый отдельный момент времени фирма занималась двумя-тремя, максимум четырьмя операциями, так что девушка оказалась в состоянии уследить за технической стороной дела, только в последний год начав задумываться, поведёт ли Геннадий Аркадьевич её дальше, познакомит ли со внутренним устройством механизма. Это был умирающий вид предпринимательства, зиждившейся исключительно на харизме владельца, поэтому отец не спешил знакомить дочь с тем, как ведёт дела, хоть и заметил, что она вошла в период первой зрелости и не может не задумываться о движущих силах бизнеса. Ему хотелось что-то оставить после себя, если не сыну, то хотя бы ей, он часто задумывался о смене рода занятий, но приходил к выводу, что ничего другого не умеет, необходимо было ждать, пока Света повзрослеет и вместе с ней искать новое поле деятельности. Лет 20, как он полагал, у него в запасе имелось.

И со временем Света росла, даже ей хватало ума разобраться в тонкостях предпринимательства, пусть и не без налёта максимализма, но если ранее его можно было списать на юность лет, то теперь он явно выдавал несчастье в личной жизни. Ей уже под 30, а она встречается с парнем, к которому испытывает лишь одно чувство, если безразличие можно назвать отдельным чувством. А разгадка одна – Толик, конечно, не принц, а обычный остолоп, но он ровно то, на что ей следовало рассчитывать, чего Света не понимала, она хотела принца. Тогда зачем девушка с ним встречалась? Чтобы, как все, не быть одной. Да и Толик не испытывал к ней серьёзных чувств, но в отличие от своей пассии не страдал завышенной самооценкой, и вообще относился к женщине «по-деловому».

Крепла она в делах ещё и потому, что в своё время получила хорошее профильное образование в главном вузе страны данной тематики. Отец, понятное дело, неотступно вёл её по этой стезе, особенно на первых порах, однако со временем Светлана неплохо вникла в изучаемые предметы, и хоть «наукой» заниматься ей было не суждено (впрочем, она и не хотела), также девушка не могла заинтересовать своими способностями крупные корпорации, по крайней мере, пока, однако необходимый для начала трудовой деятельности минимум Безроднова получила. Но с другой стороны, это ещё как посмотреть… Ей дали рамки, в которых она будет действовать, но ничему конкретному не научили, всё предстояло усвоить на опыте, обширность и однообразие коего не входит в вузовский курс.

Света училась ровно, не выказывая предпочтений или способностей ни в одном из частных предметов, за которые можно было бы зацепиться впоследствии и развить далее. Самостоятельно она не готовила ни рефератов, ни курсовых, прибегая в таких случаях к известным методам, беря готовое, кое-что меняя и освежая расчёты. Весьма забавно, но после таких манипуляций девушка и сама начинала верить, что сделала работу собственными силами, впоследствии уверенно отвечая на вопросы преподавателей, чем заставляла и их согласиться с её авторством. Как самой написать мало-мальски объёмную работу от начала и до конца, не беря за основу уже имеющееся, лежало за рамками её понимания, посему свою позицию Света считала абсолютно естественной. Лишь при подготовке дипломной работы студентке грозил и вполне мог случиться провал, но она при всесторонней помощи научного руководителя проявила и находчивость, и знание предмета. Перейдя на пятый курс, девушка даже не представляла, что именно её ждёт и весьма легкомысленно отнеслась и к практике, и к предстоящим государственным экзаменам, и к написанию диплома, не без основания полагая, что папа всё устроит. Со временем легкомыслие стало перерастать в тревогу, чему поспособствовали её институтские друзья. На курсе у них сложилась дружная компания из детей состоятельных родителей одного возраста, воспитания и интеллекта, в которую все остальные не допускались за ненадобностью. Света чувствовала себя в ней, как рыба в воде, отождествлялась с её мнением и следила за всеми тенденциями, считая оную лучшей, уникальной, самой передовой и просвещённой, то есть такой, какой бы хотела видеть лично себя. Поэтому вполне естественно, что, когда в коллективном дневнике их группы в социальной сети начали появляться записи вроде «госы не за горами, я в шоке», «видели темы дипломов? Что делать?» или особо заторможенное «кто-нибудь знает, что за практика такая?» и прочее, Света заволновалась, боясь «выпасть из тренда», а после живого и виртуального общения с одногруппниками на злободневные темы принялась откровенно трусить и паниковать, прибежав со своими обеспокоенностями, разумеется, к отцу. Тот её успокоил, вразумил и сказал при этом важную фразу: «Как раньше, уже не будет». Практика ей была обеспечена, тему дипломной работы они выбрали совместно, а с государственными экзаменами он обещал что-нибудь придумать.

Впервые, без натяжки впервые Безродновой пришлось что-то делать самой. К дипломной работе необходимо было приложить массу расчётов по итогам практики, и труд над ними кое-что прояснил в девичьей головке. Озарений не случилось, однако то, что ранее казалось далёким и непостижимым, а потому ненужным, вдруг очутилось перед глазами и податливым для ума. Девушка сильно повзрослела к концу пятого курса, стала более зрелой и ответственной, хотя её интересы от этого не изменились.

Сила привычки. С первых же дней учёбы в вузе она с успехом перезнакомилась со всеми сокурсниками, поскольку они, как и Света, пребывали в той лёгкой горделивой эйфории, в которую впадают ограниченные особы, добившиеся малейшего успеха, от того, что удачно поступили, ощущая самоуверенную расслабленность, ведь вступительные экзамены закончились, а сессия, по их мнению, совсем нескоро. Из-за непривлекательной внешности ей не суждено было стать тем центром, вокруг которого выкристаллизовалась однородно-унылая