– А ты переходи на совсем молоденьких, – посоветовал ему Мартынов. – На тех, которые еще не накопили достаточно коварства.

Женя демонстративно отвернулась от приятелей и обратилась к Яну:

– Вы с Ирой поезжайте к дяде, я буду позже. Мне нужно забрать свои вещи. Ира тебе все расскажет, а я потом объясню то, чего она не знает.

Вновь повернувшись к Мартынову, она сказала:

– Радуйся, я от тебя съезжаю. И спасибо тебе за все! И тебе, Венька.

Она по очереди обняла обоих приятелей, на секунду прижавшись к каждому из них и закрыв глаза. Но если Лаптев откликнулся, в свою очередь сжав ее изо всех сил, то Мартынов к проявлению Жениных чувств внешне остался холоден.

Вся компания вывалилась из дома и направилась к своим транспортным средствам. Исключение составляли только две парочки: Карпенко сторожил продолжавшую дымить Эльзу Унт, а Петя Скобкин остался, чтобы утешить Белоснежку.

– Можешь уделить мне минутку? – спросил Мартынов, дождавшись, когда Веня усядется в машину и захлопнет за собой дверцу.

– Да? – вяло поинтересовалась Женя, недавнее возбуждение которой сменилось полной апатией.

– Хочешь сказать, мы сейчас поедем ко мне, ты соберешь свои вещички и отчалишь к дяде?

– Да, – удивленно сказала Женя. – А что?

– Я к этому не готов.

– Но мы нашли Яна! – растерянно ответила она. – Попозже, завтра или послезавтра, мы, конечно, отметим благополучный исход этого дела, соберемся все вместе, выпьем шампанского. Уверена, дядя захочет лично выразить вам с Венькой свою благодарность…

– Я не об этом, – мрачно перебил ее Мартынов.

– А о чем же тогда?

– Не могу поверить, что после всего, что было, ты возьмешь и так вот испаришься!

– Того, что было? – изумленно пробормотала Женя. – А что было?

– Было все! Напряжение, опасность, риск. Мы спали, между прочим, под одной крышей!

Веня открыл окно и нетерпеливо крикнул:

– Ну, вы скоро там? Мне надо на работу! У меня ночная смена.

– Хорошо, едем, не кричи.

Обозленный Мартынов сел на водительское место и раздраженно хлопнул дверцей.

– Пристегнись, – велел он Жене. – Все время только и делаешь, что рискуешь здоровьем.

Они тронулись с места, и машина резво побежала по дороге в сторону Москвы.

– Ты хоть понимаешь, – спросил с заднего сиденья Веня, – что сейчас самостоятельно разоблачила убийцу, прикончившую трех человек – Кокина, Нетушкину и того бедолагу, который меня ограбил?

– Четырех, – поправила Женя. – Если, конечно, Эльза не врет насчет тела Куницына, закопанного под яблоней.

– Кошмар, – пробормотал Веня, проводя рукой по лицу, словно смывая с него усталость. – Одно дело – бандиты, там все понятно. Они отморозки, у них нет ни совести, ни стыда, ни сострадания. Но красивая женщина, бывшая балерина, мать, в конце концов!

– Все потому, что она одинока, – выдал неожиданный перл Мартынов. – Женщина не должна быть одинокой. Это против природы.

– Ген, да она же сумасшедшая! – возразил Веня.

– Ну, значит, я не о ней, а вообще.

Дальше они ехали молча. Конечно, им было что обсудить, но все смертельно устали. Возле лаптевского офиса машина ткнулась носом в тротуар.

– Выйдем, – предложил Веня Мартынову, распрощавшись с Женей. – Всего на пару слов.

Они вышли, и Веня оттащил приятеля подальше от автомобиля.

– Можно я тебе кое-что скажу, только без обид?

– Давай, – пожал тот плечами, глядя себе под ноги.

– По-моему, ты не хочешь отпускать Женьку.

Мартынов вскинулся, словно ему без предупреждения заехали по уху. Помолчал некоторое время, потом неохотно ответил:

– Но я еще не готов предложить ей остаться навсегда.

– Тогда предложи остаться на ночь, – хохотнул Веня и, ткнув Мартынова кулаком в плечо, быстро удалился.

– Что он тебе сказал? – полюбопытствовала Женя, когда Мартынов, покряхтывая и покашливая, занял свое место за рулем.

– Он сказал… Сказал… Какую-то глупость.

Женя решила не настаивать и только хмыкнула.

Обмениваясь ничего не значащими фразами, они добрались до дома, поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Женя скинула обувь и потребовала:

– Давай обещанную чашечку кофе.

– А есть ты не хочешь?

– Я хочу есть, пить, спать, плакать и смеяться одновременно, – призналась Женя с улыбкой. – А чего ты хочешь больше всего?

Мартынов пристально посмотрел на ее рот и странным низким голосом ответил:

– Вознаграждения.

– Интересно, если я подойду и поцелую его, он не решит, что я вешаюсь ему на шею, как все остальные?

– Он не решит, – тут же ответил Мартынов.

Женя испуганно охнула:

– Я что, сказала это вслух?!

– Сказала, – подтвердил Мартынов, делая шаг в ее направлении. – Мне кажется, этот поцелуй слишком давно назревал. Это все равно что природный катаклизм. Его невозможно ни предотвратить, ни остановить, ни толком спрогнозировать…

Он наконец подошел вплотную к Жене.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– И это все? – спросила Женя, закидывая руки ему на плечи.

– Ты мне нужна.

– Бьюсь об заклад, ты не говорил этого ни одной женщине, – поощрила она Гену, дотрагиваясь губами до его губ.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, – выдавил из себя Мартынов.

– Ладно, – легко согласилась Женя. – Останусь. Только с одним условием. Ты не будешь заставлять меня варить пельмени из пакетов.

Мартынов решил не отвечать, а выразить свое согласие более приятным способом. Он потянулся к Жене, чтобы ответить на поцелуй, но она остановила его:

– Минуточку. Ты еще не сказал мне самого главного.

– Не знаю, что для тебя самое главное! – с деланым отчаянием в голосе ответил Мартынов. – То, что я в тебя влюбился, или то, что ты теперь так потрясающе выглядишь?

– Конечно, последнее! – надменно ответила Женя. – Главное для женщины – бесподобная внешность, а влюбленные мужчины – всего лишь ее бесплатное приложение.

1

– Ну, что там с дедом? – с порога спросил Константин Глубоков, стряхивая с зонта прилипшие капли.

Встречавшие его брат и сестра хмуро переглянулись.

– С дедушкой случился удар, – произнесла Верочка дрожащим голосом.