Я попытался представить себе такой мир, мир, описанный профессором Вахрамеевым, и не смог. В моем понимании такой мир представлял бы собой непрерывную цепь больших и малых войн, пограничных споров, конфликтов по сущим мелочам. В нашем мире многие страны стояли не раз на опасной грани, взять хотя бы нас и Британию. Но каждый раз нам удавалось отступить от этой грани именно потому, что каждому были понятны катастрофические последствия войны между двумя примерно равными и очень сильными соперниками. Да, войны в нашем мире тоже были, но в основном эти войны были внутренним делом одной из великих держав, и не более того. А что было бы, если бы на месте… скажем, России были десятки малых государств, каждое со своими амбициями, неспособное себя защитить. А если и на месте других держав – то же самое? Это же непрекращающаяся война!

А власть? Каждое государство – своя система власти. Если на месте России будет тридцать государств – значит, в каждом придется выстраивать свою систему власти. И в какие деньги это обойдется обществу? А как быть с границами? Со свободой торговли? Что делать с валютой и ее обеспечением?..

Страшно даже представить тот клубок проблем, который непременно придется как-то разматывать, если не будет единой России.

Но больше всего меня поразило, что профессор, умный, в общем-то, человек, доктор права, купился на бред Ровена насчет «вынужденной империи». Господи, вынужденная империя – комедийные актеры в синематографе такого не выдумают. Это Британия-то вынужденная империя? Помилуйте…

– Вы бывали в Британии, профессор?

– Не бывал. По вполне понятым причинам – у нас на каждого побывавшего там смотрят как на предателя.

– Ну, на меня не смотрят. Но дело не в этом. Так вы вредили России, чтобы она распалась на множество частей, дала свободу Польше, Кавказу, Аравии. Так?

– Примерно так. Я знаю, что вы не примете это, и не жду вашего одобрения.

– И не получите. А вы спросили у людей, профессор? У простых, обычных людей – спросили? Хоть у одного человека, кроме себя самого, спросили – желают ли они жить в огрызке страны вместо настоящей страны?

– О… знакомый аргумент. Знаю, что при всенародном опросе вы победите, и даже не пытаюсь об этом спорить. В этом и заключается иезуитская хитрость вашей подлой и кровавой политики. Каждый хочет быть свободным сам, но никто не хочет давать свободу другим людям. Россия, князь, это тюрьма народов, перемалывающая их и превращающая в «русских людей». Кто такой – русский человек? Это человек, которому наплевать на малое, ему подавай большое, и ради этого он готов идти и растоптать других людей. Это человек, который не желает уважать и не уважает чувства и потребности слабых, в этой стране культивируется сила. Сила, которая идет напролом, которая всегда готова дать в зубы, да так, чтобы оппонент умылся кровью, – вот это и есть Россия. Россия – это страна, где все – рабы и надсмотрщики одновременно, рабы в душе и надсмотрщики друг за другом. Только немногие по-настоящему свободны, и только немногие готовы говорить и действовать. А остальным наплевать, что они рабы – главное, что они надсмотрщики.

– А Британия, по-вашему, другая?

– Британцы несут свет знаний туда, где его никогда не было. Британцы…

– Британцы сбросили атомную бомбу на свою подмандатную территорию несколько лет назад – не помните? Британцы вешают людей в Индии, порой казни продолжаются с утра до вечера. Это так они несут свет знаний?

– Это вынужденно! Вы же, вы и такие, как вы, подбиваете людей на бунт!

– А они – бедные овечки! Британия – самая страшная и самая кровавая держава в истории человечества. Не счесть злодеяний, которые совершили жители Туманного Альбиона в принадлежащих им землях и в других землях, которые им никогда не принадлежали и не будут принадлежать! Не счесть злодеяний, которые они совершили в России – они отравили ртутью Ивана Грозного, убили Павла, убили Александра Первого, убили Александра Второго, пытались устроить у нас революцию. Не счесть крови, ими пролитой, мы агнцы Божии по сравнению с ними. Британцы всегда навязывали свою культуру покоренным ими людям, они считали себя высшей расой, а других не считали даже за людей – в то время как русские жили одной жизнью и с арабами, и с кавказцами, и с турками, и с поляками. И русская культура вбирала в себя черты всех других культур, мы никогда не считали себя посланцами неба.

– Заметно. Особенно когда вы называете себя богоизбранным народом.

– Мы и в самом деле – богоизбранный народ. Потому что мы пришли туда, где была нищета и отсталость, теперь там – заводы и города. Мы не вели войну против других народов – мы оставили им право жить на своей земле и молиться своим богам. Вы можете отстаивать право самому жить в хижинах и лечиться у знахарей, но не смейте говорить так от имени других людей, не спросив их мнения. Вот теперь я кое-что понял о вас, профессор. Каким-то образом получилось так, что вы решили, будто имеете право говорить и действовать от имени неразумного народа, хотя никто не давал вам такого права. Никто, профессор, и вы сами это понимаете. Вы говорите от имени народа, но считаете его быдлом, рабами и надсмотрщиками одновременно, в то время как даже Государь не позволяет себе такого мнения. Почему-то так получилось, что вы сочли себя и таких, как вы, выше народа, решили гнать его в какое-то безумное будущее. Такой человек уже был в нашей истории и звали его Владимир Ильич Ульянов. Помните, чем закончилось?

– Вы обещали… – напомнил профессор.

– Да и черт с вами… – досадливо проронил я. – Не сравнивайте себя с Ульяновым, вы люди разного калибра. За Ульяновым была какая-никакая, а организация, была идея. Вы же – просто провалившийся и никому не нужный британский агент, скрывающийся в чужой столице. Вы никому не нужны, вас никто не послушает, за вами никто не пойдет. Вы банкрот, сударь, политический и моральный, вот что!

Я поднялся со скамьи. В прорехи несущихся по небу туч выглядывало любопытное, не по-осеннему теплое солнце. К обеду должно распогодиться…

– Нас больше, чем вы думаете! – сказал профессор.

– Ошибаетесь. Вас мало. Такие, как вы, – выродки, только так вас можно назвать, потому вас и мало, что вы – не норма, вы аномалия. Кстати, вчера у Государя родился сын, наследник престола. Три шестьсот. Можете поздравить. И на вашем месте я бы устроился на работу. Иначе сойдете с ума…

Совет устроиться на работу был как нельзя кстати, только профессор этого не знал. Целый месяц мы неутомимо искали счета, на которые британская разведка перечисляла свои тридцать сребреников этому иудушке. Нашлось не тридцать сребреников – триста восемьдесят тысяч золотых соверенов. По правилам – деньги, которые мы обманом выгребли со швейцарского номерного счета Вахрамеева, должны были пойти в бюджет МВД и СЕИВК поровну, но и то, и другое ведомства от них отказались. Новый Государь повелел отдать все эти деньги на благотворительность, также не желая их касаться.

Вот это и есть достойное наказание для предателя. Потому что, судя по состоянию счета профессора, – весь треп о «немытой, злонамеренной России» прикрывал обычную алчность. Ровен дал ему почувствовать, что Вахрамеев борется со злом. В то время как на деле он просто купил этого урода. С потрохами.