При виде Хэнка Робби поднял голову и улыбкой поблагодарил за протянутый стаканчик кофе.

— Марти у себя? — спросил Хэнк.

Робби кивнул:

— А ты надел пуленепробиваемый жилет?

— Он так зол?

— Скажем так: принесенный тобой стаканчик кофе вряд ли сможет его успокоить.

— А из-за чего?

Робби покачал головой:

— Я в эти дела не вмешиваюсь. — Он нажал кнопку внутренней связи. — Пришел Хэнк.

Из динамика донесся голос Марти — холодно сдержанный, как в тех случаях, когда ему приходилось общаться с людьми, которых он не уважал. Продажными полицейскими. Лживыми свидетелями.

— Впусти его.

Хэнк вопросительно поднял брови и посмотрел на Робби.

— Удачи, — пожелал секретарь.

Удача Хэнку сейчас и впрямь не помешала бы. Он отворил дверь и вошел в кабинет Марти. Адвокат поднял голову и окинул его взглядом, в котором в равной степени присутствовали гнев и сожаление.

— Есть хорошие новости, — заговорил он, не давая Хэнку даже поздороваться. — Сэнди выпущена на свободу, все обвинения сняты.

— А какие плохие новости?

Марти перебросил через стол конверт:

— Вот твои деньги.

— И это ты называешь плохими новостями?

— Мне больше не потребуются твои услуги, — сказал Марти.

Хэнк поставил стаканчики с кофе на край стола и уселся на ближайший стул.

— Нам с тобой не о чем разговаривать, — предупредил его Марти.

Он все еще сохранял неподкупный тон адвоката при исполнении обязанностей. Сдержанный. Бесстрастный. Как будто общался с журналистами. Или со старшим сержантом караула участка, в котором его клиент так «ударился о стену», что потом нуждался в срочной медицинской помощи.

— Чепуха, — возразил Хэнк. — Тебе не терпится рассказать, из-за чего все это представление.

— Я не собираюсь пользоваться твоими методами.

— Ну что ж, давай разберемся, — сказал Хэнк и стал загибать пальцы. — С тех пор как я ввязался в это дело, я поговорил с клиентом и целый день после этого обходил салоны татуировок по всему городу. По-моему, это входило в мои прямые обязанности, необходимые для расследования. А ты планировал привлечь медиумов или кого-то в этом роде?

— Ты что, считаешь меня идиотом?

Хэнк пристально посмотрел на Марти:

— Никогда не допускал этой мысли, но ты изо всех сил стараешься заставить меня изменить мнение.

Марти метнул на него взгляд, полный сдерживаемой ярости, но Хэнк спокойно ожидал ответа.

— Ловко, — наконец сказал Марти. — Но нам обоим прекрасно известно, что Блюм никогда бы не дал задний ход, если бы ты на него не нажал.

— Я на него нажал?

— Я не знаю, что ты откопал, но знаю, как выглядит страх, а Блюм был на грани истерики, когда мы встретились сегодня утром.

Это не поддавалось никакому объяснению.

— Так ты говоришь, что окружной прокурор снял все обвинения с твоего клиента из-за того, что кто-то нажал на обвинителя, работающего с этим делом?

— Хэнк, я уже все сказал. Не заставляй меня повторять.

И тут Хэнк все понял. И тяжело вздохнул. Это была работа Эдди Прио, оказавшего «услугу». Теперь стало ясно, о чем было его послание, переданное через Мота. Интересно, какие еще сюрпризы приготовил Эдди?

— Я не имею никакого касательства к давлению на Блюма, — сказал он. — По крайней мере, в прямом отношении.

Марти явно ждал продолжения.

— Это довольно сложно объяснить, — не заставил себя ждать Хэнк. — Помнишь, я говорил тебе о Куто?

Марти кивнул.

— Так вот, его семейство замешано еще в одном деле, которое я пытаюсь распутать, так что я попросил Эдди устроить мне с ними встречу.

— У тебя общие дела с Прио? — спросил Марти.

— Это совсем не то, о чем ты думаешь. Мне случается отвозить его на своей машине из клуба в банк, куда он вкладывает деньги. Я счел возможным воспользоваться его связями, чтобы встретиться с Куто.

— И что произошло?

Хэнк пожал плечами:

— Сегодня утром я получил от него послание, содержащее отказ. Эдди считает это слишком опасным. Куто не ведут переговоров. А потом он передал моему партнеру, что мои проблемы решены.

— И ты не просил его о помощи в деле Сэнди?

— Опомнись, Марти. Неужели ты считаешь меня глупцом? Устроить свидание с Куто — это одно, а давить на окружного прокурора — значит оказаться вечным должником Эдди. Я не веду своих дел таким образом.

Довольно долго Марти хранил молчание. Потом он протянул руку и взял со стола стакан с кофе.

— Мне надо было сначала поговорить с тобой, — произнес он.

— Да, не мешало бы.

— Просто… — Марти вздохнул. — Я никогда не любил Блюма. И никогда не любил его частных агентов. Но ты бы видел его лицо! Этот человек совершенно потерял голову. Что бы ни раскопал Прио, это далеко не мелочи.

— Если на тебе есть хоть пятнышко грязи, Эдди наверняка о нем знает. Он сует свой нос повсюду.

— Но это не метод для работы с такими, как Блюм, — еще раз вздохнул Марти. — Так мы становимся похожими на него.

Хэнк пожал плечами. Смотря с какой стороны на это посмотреть. Он бы никогда не обратился к Эдди ради незнакомого человека. Но если бы дело касалось семьи, он не стал бы колебаться.

— Так что ты собираешься предпринять? — спросил Хэнк. — Оправдываться?

— Ты что, смеешься надо мной? Теперь поздно заявлять о своей невиновности. Что меня больше всего тревожит, так это убежденность окружной прокуратуры в том, что я связан с Прио. И еще одно: он ведь может потребовать с меня плату?

— Есть и более неприятный вариант, — заметил Хэнк.

— И какой же?

— Прио может рассердиться на тебя.

Марти покачал головой:

— Я веду свои дела чисто. Даже Прио не под силу что-либо накопать. Я не жажду никаких неприятностей.

— Я мог бы с ним поговорить.

— Не стоит. Если дело дойдет до этого, я сам смогу справиться.

— Что ж, — сказал Хэнк, поднимаясь со стула, — если передумаешь…

— Не передумаю. — Марти подтолкнул к нему лежащий на столе конверт с деньгами. — Ты кое-что забыл.

Хэнк сунул конверт в карман.

— Так мы разобрались?