— Ну, я чувствую себя завзятым идиотом, — признался Миллер.

— Это пройдет, — сказал Фред. — Хотите потребовать чего-то еще?

— Нет, — ответил Миллер и, подумав, поправился: — Да. Я хочу участвовать в высадке. Когда мы захватим команду станции, я хочу быть там.

— Уверены? — спросил Фред. — Захват станции — не игра. С чего вы взяли, что годитесь на такое дело?

Миллер пожал плечами.

— Для захвата прежде всего требуются координаты, — сказал он. — У меня они есть.

Фред рассмеялся.

— Мистер Миллер, если вы настаиваете на том, чтобы вместе с нами спуститься на станцию и подставиться под пули, я не стану вам мешать.

— Спасибо, — буркнул Миллер и, достав свой терминал, переслал Фреду координаты. — Начинайте. Мой источник надежен, но получает сведения не из первых рук. Надо будет проверить, прежде чем приступать.

— Я не дилетант, — отозвался полковник Фред Джонсон, разглядывая полученный файл. Миллер кивнул, поправил шляпу и вышел. Наоми с Холденом пристроились по бокам. Когда они выбрались в широкий, чистый общий коридор, Миллер обернулся вправо и поймал взгляд Холдена.

— Я в самом деле думал, что ты знаешь, — сказал Холден.

Через восемь дней пришло сообщение. Прибыл грузовой корабль «Гай Молинари» с бойцами АВП. Координаты Хэвлока подтвердились. Что-то там точно было, и это что-то, похоже, принимало по направленному лучу сообщения с Эроса. Если Миллер хотел участвовать, настало время двигаться.

Он, похоже, в последний раз сидел в своей каюте на «Росинанте». Что-то сжалось в нем, когда он с удивлением и грустью понял, что станет скучать. Холден, при всех своих недостатках, сколько бы ни ворчал на него Миллер, был приличным парнем. Влез не в свое дело и вряд ли полностью понимает это, но Миллер мог бы назвать многих, о ком можно было сказать то же самое. Он станет скучать по протяжному выговору Алекса и постоянному сквернословию Амоса. Он станет гадать, уладилось ли у Наоми с капитаном.

Расставание напомнило о том, что он давно знал: что грядущее неизвестно, что денег у него почти нет и что — хоть он не слишком сомневался в возвращении со станции Тот — дальше придется по ходу дела соображать, куда податься. Может, получится отыскать какой-нибудь корабль, куда его согласятся нанять. Может, найдется работа, которая позволит покрыть нынешние медицинские расходы.

Он проверил обойму в пистолете. Сложил скудный запас одежды в побитый чемоданчик, с которым улетал с Цереры. Чемоданчик по-прежнему вмещал все его имущество.

Затем выключил свет и по короткому коридору прошел к трап-лифту. Холден сидел в камбузе и нервно дергался. Ужас приближавшегося боя уже проявлялся в уголках его глаз.

— Ну, — сказал Миллер, — вот и отправляемся, а?

— Угу, — согласился Холден.

— Отпадный был рейс, — продолжил Миллер. — Не могу сказать, что все было приятно, и тем не менее…

— Угу.

— Передай остальным, что я попрощался, — сказал Миллер.

— Передам, — ответил Холден и добавил, когда Миллер прошел мимо него к лифту: — А если, допустим, мы выберемся, где встречаемся?

Миллер обернулся.

— То есть?

— Да, я понимаю. Слушай, я верю Фреду, не то бы меня здесь не было. Думаю, он честный человек и использует нас правильно. Но это не значит, что я доверяю всему АВП. Когда мы покончим с этим делом, я хотел бы собрать всю команду. Просто на случай, если надо будет спешно смываться.

У Миллера что-то сжалось за грудиной. Острой боли не было, просто вдруг заныло. И горло перехватило. Он откашлялся, чтобы прочистить его.

— Как только мы там разберемся, выйду на связь, — пообещал он.

— Ладно, но не слишком затягивай. Если на станции Тот найдется хоть одна стоящая шлюха, мне нужна будет помощь, чтобы вытащить оттуда Амоса.

Миллер открыл рот, закрыл и попробовал заново.

— Есть, капитан! — Он сумел произнести это легко и небрежно.

— Осторожней там, — сказал Холден.

Миллер вышел, постоял в переходе от корабля к станции, пока не убедился, что слезы высохли, и двинулся дальше по направлению к грузовику и бою.

«Росинант» несся сквозь пространство, как мертвое тело, кувыркаясь по всем трем осям. С заглушённым реактором, с перекрытой вентиляцией кают, он не излучал ни тепла, ни электромагнитного шума. Если бы не то обстоятельство, что он приближался к станции Тот со скоростью, значительно большей, чем у ружейной пули, его нельзя было бы отличить от любого камня в Поясе. Отставший на полмиллиона километров «Гай Молинари» орал всем, кто мог услышать, о полной невинности «Роси» и медленно набирал ускорение.

С отключенной рацией Холден не слышал, что там говорили, но сообщение, которое он сам помогал составлять, эхом отдавалось у него в голове: «Внимание! Случайный взрыв на судне „Гай Молинари“ сорвал большой грузовой контейнер. Внимание всем кораблям на его пути: контейнер движется с большой скоростью и без собственного управления. Внимание!»

Они немного поспорили, нужна ли вообще такая передача. Тот, будучи станцией-невидимкой, располагал только пассивными датчиками. Если бы они шарили вокруг себя радарами и ладарами, то светились бы, как рождественская елка. Возможно, с отключенным реактором «Роси» сумел бы подкрасться к станции незамеченным. Однако Фред рассудил, что если их все же засекут, то подозрительное тело, возможно, спровоцирует «Протоген» на немедленную контратаку. Так что решили, что громкий шум и смятение, которое он вызовет, будут лучше тишины.

Если повезет, система охраны станции Тот подтвердит, что они — действительно кусок металла, летящий по постоянному вектору и лишенный признаков жизни, и позволит подобраться достаточно близко. «Роси» вряд ли сумел бы пробить оборонительную систему издалека, а вот вблизи маневренный кораблик мог шнырять вокруг станции и разносить ее на куски. Легенда прикрытия предназначалась, чтобы выиграть время, пока охрана станции сообразит, что к чему.

Фред, а следовательно, и вся штурмовая группа могли поручиться, что станция не откроет огонь, пока не будет абсолютной уверенности, что на них напали. «Протоген» потратил уйму сил, чтобы скрыть свою лабораторию, а стоит им выпустить первую ракету, и анонимности конец. Воюющие стороны немедленно заметят след торпеды и заинтересуются им. Отстреливаться станция Тот могла лишь при последней крайности.

Теоретически.

Сидя в пузыре воздуха своего скафандра, Холден думал, что, если они ошиблись, он об этом не узнает. «Роси» летел вслепую, без радиосвязи. У Алекса имелись механические часы со светящимся в темноте циферблатом, а программу действий он вызубрил наизусть. В высоких технологиях им было не равняться с Тотом, значит, они попытаются поразить его отсутствием технологий. Но если расчет не оправдается и станция выстрелит в них, «Роси» превратится в пар, не узнав об этом. У Холдена был когда-то роман с буддисткой, которая уверяла, будто смерть — лишь иное состояние бытия, а страшит людей неизвестность, лежащая по ту сторону. Внезапная смерть предпочтительней, потому что устраняет всякий страх.