Он сражался честно и яростно и в итоге вернул себе звание, награды и заслуги. Конечно, многие, кто воевал с ним в штрафной эскадрилье, погибли, но даже своей смертью они искупили свою вину. Посмертно им тоже были возвращены воинские звания и награды. Кто-то может сказать, что мертвым это уже ни к чему. Но у них остались семьи, родные, а вот им было не все равно. Кроме того, семьям погибших солдат и офицеров Красной Армии давали больший хлебный паек, были и другие льготы.

А вот немцев в этих самых «Feldstrafgefangenabteilungen» – «полевых штрафных подразделениях» гнали, как скотину на убой. «Марш, марш – на фарш!»

Так что где справедливость – тут еще думать нужно…

Раненого майора Волина, как и обещал военврач, направили в медсанбат. Размещался он на берегу Азовского моря, на окраине только недавно освобожденного от гитлеровских оккупантов и их прихвостней Мариуполя.

Этому крупному приморскому городу сильно досталось и от немцев, и от наших. До войны здесь были построены мощные металлургические заводы, такие, как «Азовсталь» и комбинат имени Ильича. Во время эвакуации их взорвали, но гитлеровцам удалось запустить часть металлургических предприятий. А на крупном машиностроительном предприятии в городе немцы организовали ремонт танков и другой тяжелой техники.

Во время оккупации гитлеровцами Мариуполь неоднократно подвергался налетам советских бомбардировщиков. Они старались уничтожить цеха заводов, порт и склады. В один из налетов бомбардировщикам Пе-2 удалось основательно разбомбить теплоэлектростанцию, расположенную на территории металлургического завода «Азовсталь». Она питала электроэнергией весь город.

Наводить самолеты на цели помогали и подпольщики, действовавшие в городе. По ночам они подавали сигналы с помощью карманных фонарей. Нескольких подпольщиков гитлеровцы поймали и расстреляли.

Однако от советских бомб страдали и мирные жители. Не раз смертоносный груз обрушивался на жилые кварталы, примыкающие практически вплотную к металлургическому комбинату имени Ильича[70].

До медсанбата Александр Волин добрался на санитарной «полуторке». Вскоре ему сделали операцию и извлекли засевшую в мягких тканях правой ноги пулю. Ему повезло, что в том бою он схлестнулся с устаревшими уже «Мессершмиттами» Bf-109E-4. У них на вооружении были синхронизированные пулеметы MG-17 калибра 7,92 миллиметра. Если бы в том воздушном бою против «Аэрокобр» сражались более мощные «Густавы» – Bf-109G-4 или Bf-109G-6 с их крупнокалиберными 13,9-миллиметровыми пулеметами MG-131, то Волину пришлось бы совсем тяжело. Попадание всего одной 13,9-миллиметровой пули могло бы привести к ампутации…

А так уже через день майор Волин хромал по городу, опираясь на палку.

Мариуполь лежал в руинах, по городу ходили патрули, внимательно проверяли прохожих. Волина тоже несколько раз останавливали, но у него как раз документы были в порядке.

Пленные немцы под охраной автоматчиков работали на расчистке завалов. Принеся столько горя и разрухи, они теперь восстанавливали город. В порту поднимали затонувшие баржи и суда. Большая работа велась и на металлургических предприятиях Мариуполя – нужно как можно быстрее ввести их в строй.

Несмотря на разруху, лица уцелевших горожан были радостные. Многие на улицах подходили к майору Волину, благодарили летчика. Но Александр смущался, ведь не он один освобождал Донбасс. Сердобольные торговки на рынке угощали офицера азовской таранькой и другими продуктами, и это при том, что и сами они жили небогато…

* * *

В один из дней Александр Волин неожиданно встретился в госпитале со своим знаменитым тезкой дважды Героем Советского Союза гвардии майором Александром Покрышкиным[71]. Он приехал проведать раненого однополчанина Бориса Глинку.

– Привет, тезка! – громогласно провозгласил похожий на медведя герой кубанских воздушных боев. – Выздоравливаешь?

– Точно так, товарищ гвардии майор.

– Ты давай без излишней субординации, – сказал прямодушный летчик. – Мы с тобой в одном звании.

– Хорошо, – улыбнулся Волин. – А у тебя как?

– Бьем фрицев! Хорошо бьем, по-суворовски! Только вот без потерь не обходится. Борю вот ранило…

В своих мемуарах Александр Покрышкин так вспоминал период боев за Донбасс и ранение Бориса Глинки:

Два летчика вышли из больничной палаты на свежий воздух. С моря дул прохладный ветер. Ранняя осень выдалась солнечной и теплой, погода стояла ясная. Им было о чем поговорить.

– Осваиваем сейчас тактику «свободной охоты», – сказал Александр Волин. – Сформировали Отдельную эскадрилью «воздушных охотников» под моим началом. Но дело это непростое…