Полковничья, — кивнул на бутылку Юрий Дмит­риевич. — Просит. Как захожу, так и просит. Винца даю, домашнего, а водки — ни-ни. Приказ.

С полковником и выпьем, — поднимаясь, сказал Кротов. — Зачем обижать человека? Веди в свой амбарчик, Дмитрич!

Зарецкий, услышав звук проворачиваемого ключа в замочной скважине, приподнялся с дивана, а увидев вошедших, встал. Грязнов был удивлен происшедшей перемене в лице, да и во всем облике полковника. За сутки словно подменили человека. Зарецкий осунул­ся, под глазами появились черные круги, темные гла­за были налиты тоской. Но он был, как и в прошлый раз, спокоен и выдержан. Лишь один раз подвели его нервы. Не успел Мильков разлить водку, как он под­рагивающей рукой взял стакан и залпом выпил, вы­дохнул воздух и закурил, с наслаждением затягива­ясь дымом.

Теперь можно жить, — невесело усмехнулся он.

Я пошел, — сказал Мильков в надежде, что Кро­тов остановит его, но тот не остановил.

Ваше лицо мне знакомо, — сказал Зарецкий, об­ращаясь к Алексею Петровичу. — Мы не встречались?

Я вижу вас впервые. — Кротов глянул на часы. — Время позднее, а я не знаю, сколь долго продлится наш разговор...

Думаю, он будет недолог, если вы мне сообщите нечто новое, — перебил Зарецкий.

Постараемся. Начинай, сыщик, — обернулся он к Грязнову.

Операция, о которой вы хорошо осведомлены, про­шла нормально, — сказал Грязнов. — Арестованы и от­правлены в Москву полковник ФСБ Селянин, а также его подчиненные подполковник Слядников, майоры Зе- ленко, Уваров, Марков и трое ваших сотрудников.

Это был хорошо продуманный ход Славы. Об аресте, он знал точно, до поры до времени не было известно не только Зарецкому, но и самому начальнику управ­ления ФСБ Воронежа. В лице полковника промельк­нула растерянность, он потянулся за бутылкой, но Гряз­нов строго сказал:

Пить будете после разговора, полковник.

Разрешите добавить, —вступил в беседу Кротов. — В Москве арестованы из госбезопасности генерал Пес­тов, полковник Павлов, а также все их сотрудники, без исключения, имевшие отношение к казино.

Я, как вам известно, далек от дел работников безопасности, — попытался обелить себя Зарецкий.

Ваши сотрудники утверждают обратное, — воз­разил Грязнов. — Имею в виду лишь ваши связи с арестованным полковником Селяниным.

Не могли бы вы назвать фамилии моих сотруд­ников? — все еще упорствовал Зарецкий.

Могу. Но лично для вас было бы лучше, если вы их назовете сами.

Какая разница?

Большая.

Вы забываете, майор, что я все-таки начальник уголовного розыска. Называя фамилии, я делаюсь ли­цом, причастным к преступлению.

Зато вы много выигрываете в наших глазах. А признаться в преступлениях вам так и так придется.

Сидя здесь, я о многом передумал, — слабо улыб­нулся Зарецкий.

Подполковник Норицын, майоры Попов и Латкин, — не стал больше тянуть Слава.

Догадываюсь, что основную задачу ни собровцы, ни вы, Грязнов, не выполнили?

Вы правильно догадались, — сухо ответил Грязнов.

Налейте еще, — почти потребовал Зарецкий. — Полета граммов!

Полковник выпил, крепко потер лицо руками.

Ничего конкретного сообщить вам не могу, одна­ко у меня есть весьма серьезные подозрения, что нар­котики хранятся в том месте, где проживают ваши волкодавы.

В пансионате?!

— Доказательством служит то, что охранники скла­да, где должны были находиться наркотики, тоже про­живают в пансионате...

Ходят лбы, — задумчиво произнес Слава. — Здо­ровые лбы...

Это первое. Второе. Если вы заметили, пансио­нат — не какие-то хрущобы! Бывшая графская усадь­ба. Отреставрирована, приведена в порядок фирмой, ди­ректор которой имеет связи с крестным отцом Вороне­жа Ленькой Пальцем, а, как вам известно, здесь, в городе, Палец — единственное доверенное лицо Бурята. Место удобное, имеет склады — бывшие графские конюшни— такой крепости, что не взяли снаряды во время войны. И третье. Частая смена отдыхающих.

На то он и пансионат, а не санаторий, — спра­ведливо заметил Грязнов.

Поинтересуйтесь, откуда приезжают и куда уез­жают, — усмехнулся Зарецкий.

И откуда, и куда?

Из Москвы в Москву, из Петербурга опять же в Петербург, ну и так далее. Из деревень и обратно не ездят.

Грязнов вопросительно посмотрел на Кротова. Тот

кивнул.

Идите, полковник, — сказал Слава. — Ключи от машины, пожалуйста. Ваша «вольво» стоит возле уп­равления. Думаю, не надо предупреждать, что в этом помещеньице вы никогда не бывали?

У меня и без этого неприятностей будет предос­таточно, — хмуро ответил Зарецкий. — Спросить, ко­нечно, спросят, но как-то придется выкручиваться...

Вы в хороших отношениях с начальником управ­ления ФСБ?

В деловых.

Пусть он позвонит в Прокуратуру России, следо­вателю по особо важным делам Турецкому Александру Борисовичу, — сжалился над полковником Слава.

Можно идти?

Кейс не забудьте!

Зарецкий уже подходил к двери, когда Кротов его окликнул:

Сергей Иванович!

Полковник замер, потом медленно, с побелевшим лицом обернулся.

Да что с вами, полковник? — поморщился Кро­тов. — Возьмите себя в руки. Никто вас убивать не собирается. Просто я хотел передать вам привет от ва­шей дочери .Светланы.

Вы знакомы с моей дочерью?

И с будущим вашим зятем тоже. Можете не бес­покоиться, квартирка подобрана.

Какая квартирка, черт побери! — выкрикнул За­рецкий. — О какой квартирке может идти речь?!

Ожил! — рассмеялся Грязнов.

Район Арбата. Четыре комнаты. Метраж около ста семидесяти метров.

Зарецкий лишь махнул рукой и вышел.

А квартирку таки они приобретут, — прогово­рил Кротов, глядя на закрывшуюся дверь. — Счетик- то в банке на имя дочки.

На пороге показался Юрий Дмитриевич Мильков.

Отпустили? — укоризненно покачал он головой.

Не башку же ему рубить, — буркнул Слава.

А я бы срубил, и рука б не дрогнула!

Не волнуйся, Дмитрич. Все будет в ажуре! При­помним и мальчишек твоих, и девочку-судью Настень­ку... Познакомился я, Дмитрич, между прочим, с ва­шим местным начальником отдела угрозыска майором Николаем Николаевичем Смирновым. Что скажешь?

О Николе? Святой парень, вот и весь сказ.

Ручаешься?

Как за себя! Зять он мне, Николка-то!

Тогда и принять не грех, — разливая водку, улыбнул­ся Слава. — Ты мне устрой завтра с утречка с ним встречу.