— Сядь на меня верхом, Байрони.

Байрони подобрала ноги и почувствовала его живот под своими ягодицами. Она покорно и тихо позволила ему снять с себя сорочку.

— Чулки не снимай. Они сводят меня с ума.

Байрони посмотрела на красивое лицо Брента, увидела страстное желание в его синих глазах и трепет его губ, почувствовала его руки на своей талии и — задрожала.

— Подожди немного. Я хочу посмотреть на тебя.

Он рассматривал ее, а она слегка прогнулась назад. Затаив дыхание, он мягко, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее набухшим от возбуждения грудям.

— Они стали больше. — Его пальцы приближались все ближе к соскам, похожим на бутоны. — И чуть потемнели.

— Брент, — тихо стонала она.

— Наклонись, Байрони.

Она с радостью наклонилась, и Брент стал нежно ласкать ее сосок языком.

— Как красиво, — бормотал он, и она трепетала от его теплого дыхания.

Он ласкал и целовал ее, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется от наслаждения. Она задышала прерывисто, нетерпеливо двигаясь на нем из стороны в сторону, страстно желая, чтобы он глубоко погрузился в нее.

— Не торопись, любовь моя, — сказал он улыбаясь, глядя в ее затуманившиеся глаза. — Я дам тебе все, только не спеши.

Брент осторожно приподнял ее, и его пальцы устремились по ее животу вниз.

— Ax, — вырвался у него вздох удовлетворения.

Он поднял ее над собой, она обхватила ладонью и направила его внутрь себя.

— Не торопись, — повторял он, его голос стал глубоким и хриплым.

Байрони опрокинулась назад, когда он глубоко вошел в нее, заполнив своей твердой мужской плотью.

— Делай что хочешь, Байрони, но медленно, любовь моя.

Зарывшись пальцами в густой покров черных волос на его груди, она ощутила, как он стал вынимать шпильки из ее волос и как их тяжелые локоны упали на спину и плечи. Байрони стала медленно, нерешительно двигаться над ним, чувствуя, как напряглись его мускулы и как поднимались навстречу его бедра. Ритм движений несколько успокоил Байрони, пока его пальцы снова не нащупали ее. Она вскрикнула от почти болезненного наслаждения. «Волшебные пальцы», — подумала она.

Брент не отрываясь смотрел на ее лицо, пока прогибалось и сотрясалось ее прекрасное тело. Байрони остановила на нем дикие, безумные глазами, и он рванулся вверх, ей навстречу, сильно сжимая ее бедра…

Брент долго ласково гладил ее спину и распущенные волосы, пока она лежала без сил, распростертая на нем.

Он пошевелился, и ее ноги легко скользнули по его бедрам от проступившего пота. Он тихо рассмеялся.

— Не пойму, жива ли я, — прошептала Байрони, целуя Брента в подбородок и слегка покусывая его.

Ее густые волосы вуалью накрыли его лицо.

— Так хорошо, Брент.

— Только хорошо? По-моему, ты преуменьшаешь, Байрони.

Она усмехнулась, и он увидел в ее глазах озорной огонек. Он вдруг ощутил себя собственником. Огромная нежность охватила его, и он закрыл глаза, пытаясь овладеть собой. Но стоило Байрони пошевелиться, как он снова мгновенно возбудился.

— Нет, черт возьми! — простонал он, но было поздно. Он повернул Байрони на спину и лег сверху, погрузившись в нее одним могучим толчком.

Когда она обхватила его бока ногами, он утратил всякий контроль над собой. Она даже услышала, как он выругался сквозь стиснутые зубы, дойдя до апогея.

— Это было слишком долго, извини, — хрипло бормотал он.

— Почему? — спросила Байрони, крепко прижимая его к себе.

— Тебе тяжело.

— О нет, Брент. Я готова так держать тебя вечно.

Он поднялся на локти и всмотрелся в ее улыбавшееся лицо.

— Ты, похоже, очень довольна собой.

— Довольна, — согласилась она. — Я, так сказать, поставила тебя на колени.

— Дерзкая девчонка.

Байрони поцеловала его в грудь и снова крепко прижала к себе, упиваясь восторгом. Ей хотелось сказать ему, что она его обожала, что готова сделать для него все что угодно, но она боялась, что он использует ее признание против нее же в будущем. Он так и не сказал, что любит ее. Она вообще сомневалась, что он способен на такие эмоции после десятилетнего отрицания их существования. Она вздохнула.

— Ты любишь меня, Брент? — Слова сорвались с ее губ совершенно непроизвольно.

Она почувствовала, как он напрягся и чуть отодвинулся.

— Ты моя жена, — жестко проговорил он.

Байрони проглотила подступивший к горлу комок.

— Ты любишь меня?

Он встал с земли. Она, не отрывая глаз, смотрела на него.

— Оставь, Байрони, — резко проговорил он, наклонившись за своей одеждой. Черт возьми! Чего она от него хотела? Но он знал.

Она смотрела на него глазами, в которых стояла боль. Он был прекрасным любовником, доставлявшим ей неописуемое наслаждение. Он, вероятно, дарил ей те ощущения и наслаждение, которые годами доставлял своим любовницам. Да и кто такая жена в конечном счете? Женщина, которую можно бранить в минуты плохого настроения, винить во всем, когда все идет не так, как хотелось бы.

Брент уголком глаз видел, как она медленно поднялась и стала надевать одежду. Как ее много, этой одежды, пришло ему в голову, всяких юбок, лент и завязок. Корсет она больше не носила. Он уже открыл рот, чтобы спросить ее, почему, когда она медленно отошла в тень деревьев.

— Байрони, — окликнул он.

Она медленно повернулась и взяла из его руки белоснежный носовой платок.

Брент покончил с одеванием и в ожидании Байрони прислонился к стволу клена.

* * *

Байрони слышала голоса споривших в библиотеке, но слов не различала. Дрю ушел из дому с полчаса назад, слуги давно отправились спать. Байрони нахмурилась и тихо направилась к закрытым дверям библиотеки.

— Черт возьми, Брент, я же говорю, что ваш отец ненавидел этого человека!

— Полно, Лорел, вы говорите это лишь потому, что он не поддался вашим чарам.

Кто «он»? — задумалась Байрони.

— Вы сошли с ума, Брент, — с отвращением возразила Лорел.

— Только потому, что отказываюсь вам безоговорочно верить? — насмешливо спросил Брент. — Лорел, почему бы вам не сказать об истинной причине вашего желания говорить со мной?

На несколько минут установилась мертвая тишина.

— Я хочу знать, как вы намерены поступить с Уэйкхерстом. Теперь, когда ушел Пакстон, у нас нет управляющего — никого, кто мог бы заставлять работать этих лентяев рабов.

Байрони хотела остаться, но помнила, что ничего хорошего из подслушивания не получалось. Она медленно отошла от дверей библиотеки и поднялась по лестнице.