Кэтрин на мгновение закрыла глаза.

– Я надеялась, что всё это каким-то образом окажется ошибкой, но это правда. Питория и Бригант находятся в состоянии войны, – произнесла она.

– Всю свою жизнь я готовился к войне и рассчитывал сражаться за Бригант, – кивнул Эмброуз, – но сейчас, возможно, я буду сражаться против них.

– Ты готов пойти на это? Сражаться с собственными соотечественниками?

Эмброуз колебался.

– Бригант всё ещё родная страна моего отца и моего брата. Но это больше не моя страна, – он повернулся к Кэтрин, – я больше не знаю, где мой дом.

Кэтрин встретилась с ним взглядом.

– Мне знакомы эти сомнения.

– Я уверен лишь в том, что поклялся защищать вас, и этим я и займусь. Я позабочусь о том, чтобы вы в безопасности добрались до принца Цзяна.

Ну а дальше-то что? Было совершенно ясно: Цзян не хотел, чтобы он отирался поблизости, но Эмброуз понятия не имел, чего хочет Кэтрин. Он не сомневался, что принцесса беспокоится за него, но что он мог ей предложить? По сравнению с возможностями принца Питории – ничего.

Какое-то время они ехали в тишине, затем Кэтрин произнесла:

– Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я всё размышляла о моём отце и причинах этого вторжения. Я полагаю, что твоя сестра могла как-то узнать об этих планах.

– Она знала о мальчишках из Филдинга, а они, похоже, знали о вторжении, – без раздумий ответил Эмброуз.

– Что? Каких мальчишках?

Эмброуз рассказал Кэтрин о своих сомнениях в причинах казни Анны, о своём путешествии в Филдинг и мальчишеском лагере. В конце он спросил:

– Но что заставляет тебя думать об Анне?

– Во время казни она передала мне сообщение. Три знака. Я не смогла чётко разглядеть последний, но первые два точно обозначали «демонический дым» и «мальчик». Ты не знаешь, каким мог быть третий знак?

Эмброуз покачал головой.

– «Мальчик» явно относится к мальчишкам из Филдинга. Но «демонический дым»? Он вообще существует?

– Мой отец покупал его. Я верю в то, что он существует. Хотя я по-прежнему не до конца верю в демонов.

– Но я готов поверить, что Анна что-то разузнала. Вот почему она была в Филдинге, – Эмброуз взглянул на Кэтрин, – это было банальное убийство. Она что-то выяснила, и Алоизий расправился с ней за это.

– Её смерть не была напрасной, Эмброуз. Она передала мне сообщение. Из-за неё ты поехал в Филдинг и благодаря этому узнал о вторжении.

– Слабое утешение.

– Согласна, слабое, – Кэтрин наклонилась и взяла его за руку, – хотела бы я знать леди Анну.

Эмброуз улыбнулся, в глазах у него стояли слёзы:

– Да, я тоже.

Следующей ночью они остановились на ночлег в корчме, заплатив за постой одной из сапфировых серёжек Кэтрин, которая, скорее всего, стоила больше, чем всё это здание вместе со всем содержимым. Принцессе, похоже, не было до этого дела.

– Проследите, чтобы всех сытно накормили, – распорядилась она, – и покормите лошадей. И приготовьте всё для нашего завтрашнего путешествия.

Сразу после этого она исчезла в комнате вместе со служанками.

Настал черёд Эмброуза нести стражу по периметру здания. Поскольку никто не нагонял их со стороны Торнии, они не знали, выжил ли король Арелл или умер, остался ли лорд Фэрроу у руля или нет, а может, его люди уже мчались по следам беглой принцессы. В любом случае, Эмброуз и Рафион согласились, что рисковать ни в коем случае не стоит.

На третью ночь они разбили лагерь вдали от дороги. Пока готовили еду, Таня и Джейн сидели в обществе мужчин, с которыми они успели подружиться за время путешествия. Кэтрин сидела немного особняком, и Эмброуз подошёл к ней.

– Завтра мы прибудем в Россарб, – сообщил он.

– Вы хорошо потрудились, чтобы доставить нас туда в безопасности, Эмброуз.

– Не могу сказать, что я рад этому, ваше высочество. Армия вашего отца быстро приближается. Мы гораздо ближе к фронту, чем я надеялся. Но ваш муж находится именно в Россарбе.

– Принц Цзян не мой… Мы по-прежнему всего лишь помолвлены, хотя… – Кэтрин отвернулась. – Принц Цзян освободил меня от моих обязательств. Он сказал, что женится на мне только в том случае, если я сама этого захочу.

Эмброуз удивился.

– А вы захотите?

– Он человек чести. Признаюсь… мне он нравится. Я восхищаюсь им.

– Это не ответ на мой вопрос.

Эмброуз расслышал сталь в своём голосе и возненавидел её. Но ещё больше ему претила мысль, что принцессе Кэтрин нравился Цзян.

Человек чести Цзян. Достойный восхищения Цзян. Принц и эта его ужасная привычка всё делать хорошо.

– Мне нужно подумать. Всю свою жизнь я знала, что выйду замуж за человека, которого мне подберёт отец. А теперь, внезапно, я вольна выбирать сама. Странное чувство. И, по правде говоря, я вообще не чувствую себя свободной. Идёт война. Я убегаю от лорда Фэрроу. – Она запнулась. – Но, если бы я правда была вольна выбирать, – принцесса покраснела, уставилась в землю, затем снова подняла взгляд, и их глаза встретились, – нет никого более достойного и искреннего, чем ты, Эмброуз.

– Вы… вы бы выбрали меня?

– Нет никого, кого бы… в смысле, эти дни в твоём обществе… о, боги, как же сложно говорить о любви.

– О любви?

Эмброуз лишился дара речи. Не раздумывая, он взял принцессу за руку и поцеловал её пальцы. Каждый по очереди. Эмброуз хотел целовать их и дальше, целовать руку принцессы и не только.

Кэтрин выдернула руку.

– Прошу, Эмброуз.

Он уставился на неё.

– Соглашусь, говорить о любви сложно. Поцелуи куда проще.

– Правда? – Кэтрин взяла его за руку и поцеловала тыльную сторону ладони. А затем каждый палец, включая большой.

А затем Эмброуз наклонился вперёд и прошептал ей на ухо:

– Я люблю тебя и только тебя. И всегда буду любить только тебя.

Чем ближе они подбирались к Россарбу, тем чаще они встречали бегущих на юг людей, каждый сообщал всё более тревожные новости. Самым лучшим известием было то, что Цзян добрался до города и теперь укреплял его. Худшей вестью стало то, что армия Алоизия закрепилась на питорианской земле и теперь наступала на Россарб, сжигая и убивая всё на своём пути.

Кэтрин снова задумалась о том, зачем её отец так поступает. Север Питории был весьма скудным местом – немного разбросанных по местности домов и деревенек, да маленькие поля с чахлыми посевами. Неужели он действительно явился сюда из-за демонов? Или же её отец сам был демоном, склонным к убийствам и разрушениям, ради самого процесса убийств и разрушений?