Осознание значения холокоста пришло не сразу после войны, а значительно позже: поразительно, но в Польше уже в 1945 г. имели место еврейские погромы (11 августа в Кракове и 4 июля 1946 г. в Кильце (только в 1945 г. погибло 353 еврея) вследствие активности евреев в администрации новых хозяев страны — коммунистов. Природа и причины активности польских евреев ясны: с одной стороны, она была средством компенсации прежнего бесправного их положения, с другой стороны, поляки особенно неохотно шли на службу советским оккупационным властям. В сталинском Советском Союзе, да и в последующие советские времена антисемитизм также был важной составной частью тоталитарного режима, правда, он носил не расовый, а политический характер, но его жертвам от этого было не легче. Холокост стал привлекать к себе повышенное внимание относительно недавно; в этом процессе сыграли роль следующие события: суд над Адольфом Эйхманом в 1961 г., войны Израиля 1967 и 1973 гг., американский телесериал «Holocaust» (1978 г.) и открытие музея холокоста в Вашингтоне в 1993 г.

Главную проблему в вопросе о холокосте составляет то обстоятельство, что никаких письменных или устных распоряжений и вообще никаких прямых приказов об уничтожении евреев не обнаружено, или их вовсе не было. Существуют только косвенные свидетельства, отдельные радикальные высказывания Гитлера или Гиммлера и тому подобное. Например, камердинер Гитлера Г. Линге вспоминал, что Гитлер часами с глазу на глаз беседовал с Гиммлером «очевидно, о делах, обсуждать которые он не хотел ни с кем. Это были дела, связанные с массовыми уничтожениями евреев». Откуда Линге стало известно, о чем на самом деле шла речь? Подобные свидетельства, конечно, не могут рассматриваться как окончательное доказательство. Этим обстоятельством воспользовалась группа «ревизионистов» во главе с французским историком Полем Рассинье (он сам с 1943 по 1945 гг. был узником Бухенвальда и Доры) и публицистом Робером Фориссоном, в Австрии к ревизионистам примыкал Ф. Шейдл, в Германии — Г. Дивальд, в США — Д. М. Рид. Одним из первых «ревизионистские» настроения высказал английский писатель Джордж Оруэлл. Эти критически настроенные наблюдатели утверждают, что идеологически обоснованного и намеренного убийства евреев (холокоста) не было вовсе; они настаивают, что и газовых камер не было, а также оспаривают число (6 млн.) убитых евреев, считая, что из узников концлагерей, включая евреев, погибло 200–360 тыс. человек. Доводы, приводимые ревизионистами, производят впечатление: например, что для сжигания одного трупа в печах Освенцима (5 печей) требовалось 30 кг кокса (самого компактного и калорийного топлива) на одного убитого, и если в этом самом крупном лагере на самом деле было убито около 2 млн. евреев, то для сожжения трупов потребовалось бы 60 млн. тонн кокса или гораздо большее количество какого-нибудь его заменителя. Такого количества дефицитного топлива нацисты просто были бы не в состоянии найти. «Ревизионисты» указывают небольшие размеры газовых камер в Аушвице, через которые должны были пройти миллионы людей… К тому же, газ — это самое неудобное орудие убийства, поскольку он опасен не только для жертв, но и для убийц, и для уборщиков трупов.

Фориссон утверждал, что концлагеря создавались нацистами преимущественно для перевоспитания, поскольку тюрьмы этой задачи не выполняли, и неправда, что существовали «лагеря уничтожения», — этот термин придумали сами победители. Как Луи-Бонапарт, учредивший каторгу, так и Гитлер, создавший концлагеря, по мнению Фориссона, ошибались, полагая, что перевоспитание лучше пойдет на открытом воздухе. Также Фориссон утверждает, что нацисты представляли себе «окончательное решение еврейского вопроса» как территориальное вытеснение евреев из Западной Европы, а не их физическое уничтожение. Особенно шокирует утверждение ревизионистов, что газовых камер в Освенциме и других концлагерях на территории Польши не было (экспертами Мюнхенского института современной истории установлено, что газовых камер на территории Германии на самом деле не было). Сторонники Рассинье и Фориссона стараются доказать, что убийство такого огромного количества людей при помощи газа (газ «Циклон Б» был запатентован в 1922 г. для борьбы с насекомыми-паразитами) было невозможным по причинам объективного свойства; что технически невозможно убить человека выхлопными газами от дизеля. Они уверяют, что трагедия евреев в годы Второй мировой войны была частью трагедии военного времени с его лишениями, эпидемиями, голодом, насилием, издевательствами и убийствами. Возникновение ревизионизма можно рассматривать как реакцию части европейской общественности на некоторые перегибы в покаянных настроениях в ФРГ, общественность которой долгие годы культивирует немецкий комплекс вины за Аушвиц. Внимание к этой проблеме в ФРГ кажется иногда нарочитым и преувеличенным, а безоговорочная поддержка немцами Израиля (даже в его сомнительных начинаниях) — фальшивой. С другой стороны, еврейская община в США, Европе и Израиле склонна порой спекулировать на теме холокоста, добиваясь каких-либо финансовых, политических или моральных преимуществ[53], что производит неприятное впечатление — многим из тех бед, которые выпали на долю евреев, были подвержены и представители других наций, и намеренное выпячивание страданий именно еврейского народа вызывает внутренний протест, следствием которого и является «ревизионизм». Вопросы, связанные с количеством жертв холокоста, приобрели важное финансовое значение при переговорах между ФРГ и Израилем о возмещении ущерба.

Часто указывают и на то, что только в 80-е гг. тема холокоста выдвинулась на первый план, ранее на эту тему почти не говорили, опасаясь, по всей видимости, оживления стереотипа еврея-коммуниста. Встает также вопрос, почему тема холокоста нарастает, ведь число евреев, переживших холокост, уменьшается? Иногда правительству Израиля бывает удобно обвинить в антисемитизме своих противников, что делает последних беспомощными… Израильский публицист Ури Авнери весьма остроумно сказал, что если в 1901 г. Карл Лютер говорил, что ему не нужны формальные признаки, он сам определит, кто еврей, а кто нет, то теперь ситуация изменилась с точностью до наоборот, и евреи сами определяют (и так же произвольно), кто антисемит, а кто нет.

На проблему обоюдной нетерпимости (еврейской и нееврейской) указал в свое время при вступлении во Французскую Академию Ф. Миттеран; он сказал, что евреи не имеют монополии на страдание[54]. Это так, но найти меру в этом вопросе до сих пор очень трудно по причине отсутствия рецептов и правил: каждый для себя должен найти эту меру сам, помня о сотнях тысячах, о миллионах безвинно погибших евреев — женщин, детей, стариков.