Проблему решили просто и не слишком изящно — два десятка истребителей заменили на такое же количество экспериментальных драккаров с гравитационными двигателями. По сути, это были самые обычные драккары-штурмовики, разработать принципиально новые корпуса и системы, больше соответствующие новому приводу, не успевали физически. Однако и эти грубые прототипы превосходили стандартные истребители по скорости и маневренности, а штурмовики — по вооружению. Впрочем, каковы они будут в деле мог показать только самый строгий экзаменатор — бой, а до боя надо было еще дожить. Новые машины, новый привод, новые возможности, резко отличающиеся от всего, что имелось раньше… Пока что пилоты, пусть и опытные, с трудом ко всему этому привыкали и, хотя никто еще не угробился, все-таки три машины на стадии испытаний и тренировок потеряли. Ну да лиха беда начало, все те, кто шел сейчас в рейд, уже превосходили по мастерству своих товарищей, летающих на обычных машинах, и продолжали тренироваться.

Так что процесс шел полным ходом — Виктору надо было тянуть время, однако он очень хорошо умел чувствовать грань, за которой предусмотрительность превращается в фарс. Перестараешься — и начнешь терять авторитет в глазах людей, видящих в тебе сейчас если не бога, то уж нечто сверхъестественное. Как же, выходил победителем из любых, самых сложных и страшных ситуаций… Но любой авторитет сложно завоевать и легко потерять. Делайте выводы, господа, и занимайте свои места на мостике.

Правда, за два дня до вылета случилось кое-что, совершенно не вписывающееся в ситуацию. Точнее, не относящееся к ней. Когда с Земли прибыл очередной корабль с оборудованием и людьми, среди пассажиров оказался старый знакомый — контр-адмирал ВКС США О'Салливан. Правда, в отставке, хотя и с правом ношения мундира.

Как оказалось, из всех трех американских адмиралов, отправившихся в тот злосчастный поход, свое положение сохранил только Граве. Вывернулся, как уж, отмахался от всех обвинений. Ну, то что Крогсона обвинили во всех смертных грехах, ничего удивительного. Как-никак командовал он — ему и шишки получать за неудачу. А вот О'Салливан попал под раздачу, главным образом, за то, что что отказался давать показания против бывшего командира и абсолютно недипломатично послал очень далеко всех тех, кто намекал: можно ведь и национальным героем стать, главное, вовремя сказать, что надо…

В результате Крогсону лучше не стало, все равно выперли со службы с треском. Адмирал обиделся, уехал на свое ранчо в Техасе, благо в деньгах не нуждался, и стал жить там отшельником, практически не выезжая. А вот О'Салливан карьеру себе испортил окончательно и, хотя официальных обвинений против него не выдвигали, ему пришлось выйти в отставку. Так как был он еще не стар и космос любил, попытался найти себе другое занятие, однако со своей вконец испорченной репутацией его не то что капитаном — штурманом никто не брал. А на то, чтобы купить собственный корабль и открыть свое дело, у отставного адмирала элементарно не было средств. Вот он, подумав, и решил рвануть в новообразованную Империю, благо людей набирали изрядно, в том числе и опытных пилотов.

Виктор не слишком удивился — жизнь, как он успел убедиться, выкидывает иногда фортели и посложнее. Немного подумав и посоветовавшись с Айнштейном, благо тот был знаком с О'Салливаном достаточно давно, приказал зачислить новичка в экипаж одного из грузовых кораблей штурманом с испытательным сроком. Про себя же решил, что если американец приживется, то он со временем доверит ему корабль, возможно, даже крейсер. Сам пилот, он знал, какого это жить без неба, поэтому поступок бывшего врага понимал. Нельзя сказать, что одобрял, но понимал вполне, а потому симпатизировал человеку, решившему начать жизнь с нуля.

Однако всему на свете приходит конец, пришел конец и приготовлениям к походу. В тысяча первый раз были проверены системы, завершили последний тренировочный вылет пилоты, подготовились десантники. На корабли загрузили все, что можно, от запасных сердечников к орудиям главного калибра до банок с безалкогольным пивом. Наверняка, кто-то контрабандой потащил и настоящее спиртное, но так бывало всегда и процесс этот давно уже стал традицией. А раз все традиции соблюдены — значит, действительно можно отправляться. И поэтому ранним утром (по стандартному времени, естественно) эскадра снялась с орбиты и легла на курс перехода…

В океане нету места, где бы мы ни побывали

И скажу я вам сейчас без дураков…

Вы, ей-богу, смельчаки, не на того сейчас напали —

Не охотятся овечки на волков!!!

(Король и шут)

— Во идут, спирохеты бледные, как на параде, — с некоторой долей восторга прокомментировал зрелище командир авианосца, совсем еще молодой офицер, заработавший свои погоны тем, что в приснопамятном сражении с земным флотом оказался единственным выжившим боевой рубке крейсера после прямого попадания в нее заряда антиматерии. Он тогда не только выжил, но и, раненый, сумел принять на себя командование и смог удержать крейсер в строю до самого конца сражения. Таких везунчиков Виктор всегда поощрял, считая, что везенье часто значит больше, чем все остальные качества вместе взятые. Так что получил лейтенант погоны капитана третьего ранга и авианосец — все равно никто опыта командования такими кораблями не имел, а молодежь учиться легче. Что же до опыта, то он имеет свойство приходить одинаково что к старикам, что к молодежи, поэтому, с точки зрения Виктора, с нуля молодой смотрелся предпочтительнее.

— Орудия к бою, — немедленно откликнулся командир одного из тяжелых крейсеров, близкий друг и собутыльник Жака.

— Отставить! — Виктор внимательно смотрел на обзорный экран и отдал приказ буднично, даже не оборачиваясь. — Ждем.

— Но они же…

— Отставить, товарищ капитан второго ранга, — Виктор соизволил отвлечься от созерцания разворачивающегося действа. — Они нам не по зубам. Ждем.

— Чего ждем? Когда уйдут?

— Может, и уйдут, товарищ капитан ТРЕТЬЕГО ранга. А может, и нет. Но еще одно слово — и сдашь командование старпому. Все понял?

Только что пониженный в звании офицер благоразумно заткнулся, а Виктор вновь уставился в экран, будто ждал чего-то. Впрочем, он-то как раз если не знал, то предполагал, что можно ожидать, а вот остальные, всей полнотой информации не владеющие, пока что нет…

Вообще, добрались они сюда неплохо — никаких встреч, даже в том пространстве, где Жак нарвался, спокойно было. Ничего неожиданного, впрочем, в этом не было — Виктор, когда в спокойной обстановке просматривал запись боя, ясно рассмотрел отлетающие от вражеского корабля клочья обшивки. Судя по всему, повреждения у него были, и немалые, при таких надо на базу дергать да ремонтироваться, а то можно долетаться — бывали прецеденты. А появись там кто-нибудь другой, спутники-разведчики живо бы тревогу подняли, благо Жак, скрупулезно выполняя приказ, подвесил их по всему маршруту в избытке.

А вот когда вошли в пространство, в котором когда-то давно, кажется, совсем в другой жизни, повезло захватить почти целый дисколет, сразу пошли развернутым строем, чтобы охватывать своими гравилокаторами как можно большее пространство. Шли не торопясь, чтобы самим не нарваться раньше времени на неприятности — хотя и считалось, что системы обнаружения классом выше вражеских, но все-же, все-же… Зачем рисковать ради риска, если можно сделать то же самое без намека на потери? Или, как говорил один малоизвестный литературный герой, зачем выходить на дуэль и драться на шпагах, если можно обойтись ножом из-за угла?