— Достаточно! — прошипел вампир, его голос скрипел и трещал от тлеющего гнева. — Я не поддамся на твои детские провокации. Повторение скучно. Я не удивлен.

— Я не пыталась удивить вас, — тихо промолвила Джексон. — Я пыталась предупредить вас. В этом все различие.

Изображения Люциана начали двигаться, сначала слегка покачиваясь на ветру вперед и назад, потом по кругу, их ноги подхватили своеобразный танцевальный ритм. Незамедлительно вампир сосредоточил все свое внимание на Джексон, его губы скривились в ухмылке.

— Как смеете вы пытаться обмануть меня! — голос трещал и ломался, словно мел по классной доске. Слюна летела во всех направлениях, когда он выплевывал в ее сторону слова.

Вампир уставился на нее, его глаза, прищурившись, пристально смотрели на ее горло, выражение его лица было полно мрачной решимости и ненависти, когда он преднамеренно перекрывал доступ воздуха в ее легкие. Или попытался сделать это. Джексон ощутила всего лишь легчайшее прикосновение его пальцев, когда он попытался задушить ее издали, но потом его хватка исчезла, и Джексон увидела, как глаза вампира в ужасе расширились, как его руки взметнулись, чтобы защитить свое собственное горло.

Все клоны Люциана, окружающие их, начали тихо смеяться.

— Ты ведь не настолько глуп, чтобы положить свою руку на Спутницу жизни другого. Закон стар и понятен, как само время. Теперь я тебя вспомнил. Маттиас. Ты участвовал в битве с турками, но дезертировал, едва солнце начало подниматься. Ты слишком рано начал искать укрытия в земле, и я понял, что когда-нибудь столкнусь с тобой в нашей собственной битве.

Вампир пытался убрать невидимую руку со своего горла. Его лицо начало краснеть. И он сразу же растворился, только для того, чтобы появиться перед Джексон; его руки попытались обвиться вокруг нее, ядовитые когти были нацелены на ее шею, подобно ножам. Но натолкнулись на что-то твердое и отскочили. Его руки схватили пустое пространство.

Люциан проговорил:

— Можешь попытаться, но сам прекрасно знаешь, что это бесполезно. Я никогда не позволю, чтобы к моей Спутнице жизни притрагивался кто-либо, подобный тебе.

В то время пока клон говорил, вампир почувствовал, как его ударили сзади, удар был неимоверной силы, рука сломала ребра, разорвала мускулы и сухожилия, направляясь к уязвимому сердцу. Вампир взвыл от боли и ярости, развернулся кругом и столкнулся лицом к лицу с охотником, прощаясь с надеждой использовать в качестве заложницы Джексон.

Женщину окружило некое силовое поле, а времени на поиск слабого места у него не было. Прямо сейчас его жизнь висела на волоске. Крутанувшись, он начал наносить по охотнику удары своими ядовитыми когтями, не интересуясь, куда бьет, лишь бы ввести в организм противника как можно больше яду. Но Люциана позади него не было. Перед его лицом стояли клоны, или иллюзия клонов. Десять из них стояло подобно статуям, их лица ничего не выражали, они не двигались, чтобы тем самым не выдать, был ли среди них по-настоящему живой.

Кровь сочилась из его зияющей раны, и вампир знал, что вздумай он подняться в воздух, охотник с легкостью выследит его. У него не было выбора, кроме как стоять и сражаться за свою свободу. Он отошел от женщины, а также от сочувствия и сострадания в ее огромных глазах. При взгляде на нее ему становилось плохо, ее вид причинял ему боль. Она верила, что для него все кончено. Он силен и могущественен и не позволит вере Спутницы жизни в способности охотника преуменьшить свои способности. Но, даже говоря так самому себе, он знал, что победа будет за Люцианом. Никто не мог уничтожить такого могущественного охотника или сбежать от него. Это невозможно.

Маттиас выругался вслух, звук его голоса был грубым и ужасным в чистой прохладе воздуха, принесенной штормом. Он слышал эти резкие неблагозвучные нотки, которые не мог больше сдерживать, не мог больше контролировать. Он ясно видел себя таким, каков он есть — кожу, слезающую с костей, заостренные окровавленные зубы, пустые темные глаза. Его голова замоталась из стороны в сторону в отчаянной попытке стряхнуть правду с его глаз.

— Прекрати! Это ты делаешь все это со мной, играешь в игры с моим сознанием. Именно так ты уничтожаешь своих врагов? Люциан великий. Люциан могущественный. Ты не встречаешься с нами лицом к лицу, как положено благородному человеку. Ты используешь трюки и иллюзии.

Один из клонов справа от вампира отвесил ему легкий поклон.

— Ты думаешь покарать меня, старик? У тебя нет чести, поэтому нет никакой чести в том, чтобы стоять перед лицом такого, как ты. Это полнейшая трата времени.

Вампирская ядовитая кровь падала на землю, растекалась, ища жертву. Она медленно целенаправленно двигалась в сторону Джексон, впитываясь в землю на своем пути, ища ее ступни. Вампир сделал большой круг, позволяя своей крови разбрызгиваться по более широкой дуге, чтобы капли смог подхватить ветер.

На этот раз другой клон поднял руку, взмахом руки небрежно останавливая ветер, чтобы те капли крови упали на землю. Бумажные куклы, изображающие Люциана, сохраняли на лицах ничего не выражающие маски. Ничто, казалось, не трогало их, не волновало их.

От ярости и раздражения вампир закричал, начав вертеться все быстрее и быстрее, в результате чего поднялся ветер, и дикое торнадо задуло с ураганной силой на ряд окружавших его клонов. Фигуры замерцали до полупрозрачности, но полностью не исчезли. Нападение пришло сверху, прямо с неба, в самый центр циклона, на вампира спикировала птица.

Джексон закрыла уши руками, когда пронзительный крик достиг новой высоты; он был таким ужасным, что ей захотелось расплакаться. Слезы стояли в ее глазах и висели на ресницах. Ей хотелось сбежать, раствориться в дымке и спрятаться в густом покрывале тумана. Она полностью верила в Люциана, знала, что он уничтожит этого древнего вампира, но непривычные звуки и картины сражений пугали.

Едва эти мысли вошли в ее голову, как она почувствовала ободрение и тепло, вливающиеся в нее. Было довольно странно чувствовать, как сильно они были связаны, как Люциан мог сражаться за свою собственную жизнь и одновременно с этим знать, как себя чувствует она, и находить возможность успокаивать ее. Именно в этот момент она поняла, что полюбила Люциана. Действительно полюбила. Она не была одержима, не сошла с ума и не была загипнотизирована. Если бы нужно было выбирать, она бы выбрала всегда быть рядом с ним, и дело не в их сильном притяжении, а в том, кто он есть. Люциан. Задумчивый, добрый, любящий. Она на самом деле любила его.

Вампир выскользнул из-под нижнего края торнадо, полетев прямо на Джексон, выпустив свои скрюченные, заостренные как бритва когти. Она безучастно уставилась на него, хотя ее сердце бешено колотилось. Он намеревался вырвать ее сердце, использовать ее, чтобы уничтожить Люциана, его единственный реальный шанс для мести. Его изможденное лицо было прорезано темно-красными линиями, вокруг его горла было кольцо из рубиновой крови. На месте глаз зияла пустота, безжизненные впадины, кровоточащие ямы, пострадавшие от действий разрушителя.