– Интересное предложение, – сказал Смитбек.

Коллопи снова забегал.

– Это надо будет сделать публично, но, разумеется, при усиленной охране. Мы не можем приглашать каждого Тома, Дика и Гарри в качестве наблюдателя.

– Хотите совет? Все, что вам требуется, – «Таймс». Другие последуют нашему примеру. Они всегда так делают. Мы – уважаемая газета.

Коллопи снова развернулся.

– Возможно, вы правы.

Еще один проход по комнате, еще поворот.

– Вот что я собираюсь сделать. Я вызову специалиста по драгоценным камням, чтобы он подтвердил подлинность камня, хранящегося в нашей страховой компании. Пусть объявит, что это и в самом деле Сердце Люцифера. Мы сделаем это прямо там, в филиале страховой компании «Трансглобал», при соблюдении условий строжайшей безопасности. Прессу будете представлять только вы. И, черт побери, лучше уж напишите статью, чтобы покончить с пересудами раз и навсегда.

– Если он подлинный.

– Он подлинный, или музей откажется от этой страховой компании, помоги мне господь.

– Как насчет специалиста? Он должен без независимым и надежным.

Коллопи помолчал.

– Возможно, мы пригласим кого-нибудь из наших кураторов.

– Его репутация должна быть безупречной.

– Я обращусь в Американский геммологический институт. Они пришлют своего эксперта.

Коллопи подошел к столу, взял телефон и быстро сделал несколько звонков. Затем повернулся к Смитбеку.

– Все устроено. Встретимся в офисе «Трансглобал», авеню Америка, 1271, сорок второй этаж, ровно в час дня.

– А специалист?

– Человек по имени Джордж Каплан. Говорят, он один из лучших. – Коллопи взглянул на Смитбека. – Ну а теперь прошу извинить, у меня много работы. Встретимся в час. – Замялся. – И благодарю за понимание.

– Благодарю вас, доктор Коллопи.

Д'Агоста слушал вой сирен, доносившийся из-за дюн. Вой этот становился громче, затихал, потом снова усиливался. За время работы в полиции Саутгемптона он научился распознавать звук дешевых сирен, установленных на патрульных машинах, специально предназначенных для езды по дюнам.

Они минут пять сидели в тени большой песчаной дюны, оценивая ситуацию. Если останутся на пляже, от погони не уйти, вернутся на улицу – их и там схватят, ведь всем примерно известно их местонахождение, вид транспорта и даже номера.

Сейчас они были возле Саутгемптона, бывшего участка Д'Агосты. Винсент знал эту территорию, по крайней мере в общих чертах. Должен быть какой-то выход, и нужно его отыскать.

Он завел двигатель.

– Держись за сиденье, – приказал он Пендергасту.

Агент к тому времени закончил несколько телефонных переговоров.

– Я в твоих руках, – сказал он.

Д'Агоста глубоко вдохнул. Пикап выбрался из ямы и вскарабкался на дюну, послав в воздух огромные фонтаны песка. Нырнул в другую яму, обогнул несколько дюн и по диагонали полез на огромную дюну, отделившую их от остальной земли. Когда они оказались на ее вершине, Д'Агоста оглянулся и увидел на твердом песке, в четверти мили от себя, несколько патрульных машин. Две машины находились в самих дюнах, видимо, шли по следу, оставленному их автомобилем.

Черт! Они оказались ближе, чем он предполагал.

Д'Агоста до предела нажал педаль, и пикап взлетел на следующую дюну. Какое-то мгновение они были в воздухе, приземлились на дальней стороне, подняв песчаную бурю, и продрались сквозь густой кустарник. Территория заповедника закончилась, а дорогу впереди преграждало несколько больших имений. Крепко держась за руль, Д'Агоста восстанавливал в памяти местную топографию. Когда они проедут мимо имений, начнутся болота.

Дюны выровнялись, и он направил машину на дощатый забор. Сломав его, выбрался на узкую дорогу. Вдали виднелась высокая самшитовая ограда, окружавшая одно из зданий. Он поехал вдоль ограды и увидел то, что искал, – склеротичную заплату в ограде. Д'Агоста направил машину прямо на нее. На скорости сорок миль в час пикап снес ограду – при этом от машины отвалились оба зеркала, – и они понеслись по лугу, слева остался огромный особняк в георгианском стиле, справа – крытый бассейн, далее путь преграждал итальянский сад, засаженный розами.

Д'Агоста промчался мимо бассейна, продрался сквозь сад, отломал руку у скульптуры обнаженной женщины и выскочил на овощные гряды. Впереди, словно зеленая стена, протянулась непрерывной линией живая ограда.

Пендергаст оглянулся, посмотрел в окно пикапа. Лицо его исказила болезненная гримаса.

– Винсент, ты прешь, словно танк, – сказал он.

– К списку моих преступлений прибавят еще и голую статую. А ты лучше крепче держись.

Он направил машину на ограду.

Они с треском врезались в нее, и машина едва не остановилась. Двигатель кашлял и чихал, и Д'Агоста боялся, что пикапу придет конец. Но все-таки они выбрались из ограды. На узкой дороге Д'Агоста увидел еще одну ограду, а за ней тянулись болота, окружавшие пруд.

Последние две недели погода была очень холодной. Д'Агосте предстояло выяснить, насколько холодной.

Он ехал по дороге, пока не заметил дыру в ограде, въехал в нее и притормозил, увидев окружавший болота сосновый лес. Он все еще слышал отдаленный вой сирен. Если он и обогнал преследователей, срезав путь, то совсем ненамного.

Низкорослые сосны постепенно уступили место болотной траве и песочным отмелям. Впереди Д'Агоста видел мертвые стебли рогоза и желтой травы. В сером дневном свете пруд почти не был виден.

– Винсент, – спокойно сказал Пендергаст. – Ты знаешь, что подо льдом вода?

– Знаю.

Пикап выехал на замерзший край болота, из-под колес посыпались осколки льда, они летели с обеих сторон машины, словно шлейф. Спидометр показывал тридцать миль, потом тридцать пять, сорок. Для того чтобы осуществить задуманное, Д'Агосте нужно было выжать скорость, на какую только способна была машина.

Рогоз последний раз шлепнул по бамперу, и пикап выехал на лед.

Пендергаст схватился за ручку двери, кофе был забыт.

– Винсент?..

Автомобиль быстро шел по льду, лед трещал громко и часто, точно пулемет. В зеркало заднего вида Д'Агоста видел, что лед трескается и ломается, некоторые куски уже плавали, и их лизала темная вода. Пулеметный треск превратился в пушечный гром.

– Теперь они не смогут нас преследовать, – сказал Д'Агоста сквозь зубы.

Пендергаст не ответил.

Постепенно приближался берег с большими домами. Казалось, машина плывет, словно амфибия, под непрекращающийся треск льда.