в Эревани еще в годы первой сталинской пятилетки, увидев радость свободной Советской Армении и отражение ее счастья в ее песнях, поэзии, танцах, писал: «Сколько талантов пробудила наша эпоха, сколько красоты воскресила животворная буря революции».

1947

СЕРДЦЕ ГРУЗИИ

Перевел И. Соколов

Если когда-нибудь, гостя в Грузии, случится вам проезжать долиною Куры на запад, в направлении медлительной Абхазии, вы увидите высеченные в скалах норы пещерного человека. Еще не коснулась русской земли нога человеческая, а в горах Кавказа человек уже дробил камнем камень и устраивал себе очаг, убежище от ветров. Необычайно долгие и бедственные скитания человечества, примеры борьбы его со стихией, открываются перед нами при проезде вдоль скалистых утесов Карталии. Эти примеры рождают мысли, они вызывают сравнения.

Сперва люди жили здесь родами, общинами, борясь совместно за свое существование, за свой кусок хлеба, передавая из поколения в поколение свой опыт, свои первые орудия труда, сделанные из стекла вулканической породы. И люди пережили целый ряд ступеней общественного развития.

…В конце концов богатые, кроме оружия и рабов, захватили наиболее плодородные земли, пастбища и прочие богатства. Начались раздоры и несогласия между богатыми и несостоятельными, ограбленными, между назвавшими себя знатью и людьми простыми. И вот для людей стал невыносимым произвол богатых и рабовладельцев, и они нередко восставали и расправлялись с богачами. Тогда-то богатые, собственники рабов, вооружились и образовали отряды своих приспешников с целью усмирения людей и властвования над рабами. Если ранее, в пору первобытного коммунизма, люди свободно выбирали из своей среды своих начальников и вождей, то теперь богатые, захватившие все преимущества силой и оружием, прозвали себя князьями, царями и прочими властителями. Цари упразднили народные суды и избранных народом должностных лиц, заменяя их собственными судами и собственными управителями. Руками рабов цари воздвигли для себя замки и дворцы, а для непослушных, для народа — темницы. Так гласит в пересказе одна из страниц истории Грузии. И сколько несчётных поколений человеческих легли в этой прекрасной стране гор, в непосильной борьбе с голодом, неравенством, с нападениями царей и феодалов, с веками длившимися войнами и резнёй. Однако же превратились в прах памятники царей и завоевателей и все мавзолеи их родов, как эхо в горах, пропала без отзыва когда-то гремевшая в этих местах слава свирепого Тамерлана. И уцелели на радость и благо наше только дела человека-творца, человека-созидателя, человека-изобретателя, человека-поэта. Не однажды блеснул в мрачном тумане средневековья гений грузинского народа, и ни боевые трубы, ни разукрашенные щиты царей, блиставшие под солнцем побед, не сияли так долго и ярко, как строфы Руставели, как архитектурные узоры Кватахеви, Бертубани, как изумительные мозаики Гелати. И великие поэты Грузии, и ее историки, и художники-гуманисты в самые тяжкие и мрачные времена гнета и тирании возвещали о возможном осуществлении всечеловеческого идеала правды и свободы.

Тьма рассеяна, и неделимо величие света,

Поправ зло, для всех воцарится добро в мире этом.

Мысли и творения человека-мечтателя, человека-творца, оставленные на лоскутах истлевшей бумаги, извлеченные из кладбищ пахарем и виноградарем и снова погребенные в пыли веков — не умерли: передававшиеся из уст в уста наисовершеннейшие изъявления человеческой души и сердца, превратились в легенду, дошли до наших времен. Горные страны и народы рождали пророков, и первая несмелая, неясная, как сон младенца, мысль о всеобщей свободе для всех людей все же порхала, теплилась и на этой грузинской земле. Тысячи лет назад зароненное в горную почву семя пахаря долго прозябало, орошенное горькими слезами его детей и несчётных потомков, пока нежно-хрупкий росток его не пробился сквозь твердую почву наружу.

И вот после столицы Азербайджана мы по долине Куры приближаемся к столице Грузии, пробыв в пути всю ночь. Те же самые горы, та же самая земля, те же самые всходы на полях, однако же чувствуешь, что твое сердце меняет климат. Если Армения оставила нам по себе образы геройства, образы многолетних народных страданий, увенчанных апофеозом счастья в годы советского строя, если советский Азербайджан изумил нас тем гигантским прыжком своим, который совершил он одним мощным разбегом от средневековых пустынь к нынешнему богатому расцвету своих национальных сил, то Грузия со своим климатом повеяла на нас, как родина орлов, которые своим проворным оком, смелым полётом и звучным клёкотом пробудили народы. Воистину, та цепь истории и человеческих страданий в прошлом, величественная легенда о Прометее, прикованном к скале в горах Кавказа, нашли свое завершение в человеке, родившемся в маленьком Гори, в домике ремесленника.

Провожая глазами горы, видя выглядывающие из окон продолговатые, изящные лица, мы в каждом проявлении жизни ощущали что-то родственное и дорогое, что-то отеческое и тёплое, мы чувствовали свойства души великого вождя народов. Начиная от домика железнодорожного сторожа и кончая новыми проспектами Тбилиси и его зданиями, красота которых удивляет даже избалованного путешественника, — везде чувствуешь, что все это создано и построено вчера, и что щедрой рукой строителей жизнь, ее уют и удобства, вся прелесть этой жизни предоставлены отдаленным предместьям и фабричным районам, то-есть они везде, где живет человек. Есть на свете города, которые запоминаются посетившему их в картине какого-нибудь пышного собора, в каком-либо образе трудно постигаемой обиды, как отражение искусственного, поддельного благоденствия и такой же культуры. Есть города, которые как бы наряжаются в чужие, похищенные перья, усеяв себя всякими блёстками. Есть города, где только покупают и продают, начиная с тела человека и кончая его мыслью — это города капиталистического мира. Тбилиси — город нового озарения, дитя нового человечества, и только очутившись на его улицах, почувствуешь, что это город социалистической страны, и прежде чем сможешь дать отчет самому себе, откуда в Тбилиси такое прозрачное небо, откуда это веселье на его улицах, вздымающихся террасами, откуда живость пейзажа и толпы, откуда, наконец, этот гам счастливой молодости, — как тебя уже подхватило и несёт необыкновенно сильное желание быть знакомым со всяким, везде побывать, все увидеть, испытать. Только что услышанная грузинская песня, книга грузинского писателя в витрине, лавки фруктов, театральные афиши и птицы, щебечущие на миндальных деревьях, пространные фасады музеев и институтов — все это дышит молодостью, здоровьем. Это город без затаённой муки, без торгашеского расчёта, без искусственной кривой улыбки, это город-красавец. Тбилиси простирается открытым со всеми своими уличками и площадями, словно двор при доме одного семейства. И эта тайна его юности, его грациозности делается ясной, когда ты подумаешь, что планировавшие этот социалистический город архитекторы и строители-рабочие строили его не