— Ир, — я зашел в квартиру, — все в порядке. Ты где?

— Я здесь, — раздался голос из гостиной.

Несколько секунд — и я составил компанию Ирине.

— А зачем ты накинула плед? — поинтересовался я. — Твое очередное мини-платье совсем не греет?

— Выпьем — скажу, — улыбнулась Ирина.

Понятно, опять начинает играть. Хотя последний год она этим не увлекалась.

— Выпьем, — согласился я. — Только не надо опять флиртовать со мной. Это пройденный этап, который никогда не заканчивался закономерным финалом и никогда не закончится. Подруги жены — это последние девушки на свете, которые мне нужны для развлечения.

— Не буду, — улыбнулась Ирина.

Мартини пошел легко.

— Кстати, а как ты здесь очутилась? — поинтересовался я.

— Я…

— Ириш, — раздался голос, от которого у меня заныло сердце, — ты уже здесь?

Лика! Она вернулась!

— Ой, — громко взвизгнула Ирина. — Влад, прости меня, я совсем забыла!

Ирина скинула плед и оказалась только в одних чулках. Легкие шаги по коридору. Я впал в ступор. Лика зашла в гостиную и окинула взглядом картину маслом. Два бокала, мартини, сок, минералка, голая подружка пытается укутаться в плед, который упал с дивана от взаимных ласк парочки. Любые слова сейчас бесполезны и бессмысленны.

— Развлекайтесь дальше, — холодно улыбнулась Лика. — Не буду вам мешать. В следующий раз я попрошу помочь мне собрать свои вещи маму, а не свою лучшую подругу.

Входная дверь тихо закрылась.

— Зачем ты это сделала? — лениво поинтересовался я.

— Влад, — начала сука, — я хотела, чтобы у тебя не оставалось никаких иллюзий. Ты сам видел, как отреагировала Лика. Она специально меня пригласила, чтобы ты не уговаривал ее остаться. Лика все равно к тебе не вернется, а я могу легко ее заменить. Ты сам мне говорил, что не можешь сказать, кто из нас красивее.

Сука подошла и села мне на колени.

— Говорил, — согласился я. — Только есть одна проблема: я не люблю тебя. Есть и вторая проблема. Я ненавижу тебя.

Я пощечиной сбил суку на пол.

— У тебя есть минута, — сказал я. — Потом я буду ломать твои кости.

Холод. Холод во мне и вокруг меня. Давно я не испытывал подобных ощущений.

— Ты еще здесь? — поинтересовался я.

Взвизгнув, сука вытащила из-под диванной подушки свое платье и выбежала в коридор. Через десять секунд приглушенных ругательств и шороха одежды хлопнула входная дверь. Я улыбнулся. Остался один вопрос. А что я буду делать сегодня вечером? Мой взгляд все чаще стал останавливаться на дверце бара. Я подошел к нему и потянул ручку на себя. Прелестная картина. Литров сто элитного алкоголя — от шампанского до вискаря. Хотя последний продукт мне не очень нравится. Начну с коньяка.

Холод. Холод во мне и вокруг меня. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое. Но я справедлив. Если я смогу понять, почему Алиана так со мной поступила, я забуду ее. Если нет, то… Рано или поздно умирают все. Кто-то умирает раньше, чем ему отмерено Творцом.

— Он пошевелился! Позовите Тихого!

А кто это так кричит? Я открыл глаза. Картина маслом. Несколько рейнджеров, мастеров внутреннего круга, окружили меня. Другие братья кучкуются за их спинами.

— И что здесь происходит? — осведомился я.

— Мы сами хотим это понять, — сказал Гил.

— И поэтому вы готовы атаковать меня? — усмехнулся я.

— Вопрос один, — начал Нике Старый, — а кого мы готовы убить?

— То, что этот недомерок меня не узнал, это понятно, — сказал я. — Гил, а какого хрена ты направил на меня арбалет?

— Далв! — заорал Гил.

Арбалет выпал из его рук, и этот медведь в который раз попытался сломать мне ребра. Сумасшедший дом — вот правильное название резиденции гильдии рейнджеров. Столько буйных, и все на свободе. Дела.

— Далв, — начал Гил, когда вихрь ударов по моим ребрам, спине, плечам — нужное подчеркнуть — стих и все немного успокоились, — а что у тебя с глазами?

— А что с ними? — поинтересовался я.

— Сам посмотри, — уклонился от ответа Добряк.

Интересно. Я подошел к большому зеркалу — мангуст жирует — и посмотрел на себя. М-да. А где мои карие глаза? Те, что я вижу сейчас, видятся двумя замерзшими горными озерами, поверхность которых слегка припорошена снегом.

— Бывает, Гил, — улыбнулся я.