Он прыгнул в сторону, притом с сидячего положения, настолько быстро, что тут бы мне и пришел конец, не ожидай я такого или подобного трюка. Киллер вырвал пистолет из наплечной кобуры молниеносно, но я тоже не колебался ни единой доли секунды. Я не пожалел патронов и всадил в худощавого три пули по ходу его движения; последняя попала ему в голову. На этот раз я стрелял не из того пистолета, что был снаряжен ампулами со снотворным, а из другого. В его обойме находились патроны со специальными пулями, практически не оставляющими шансов выжить в случае попадания даже в бедро – человек умирал от болевого шока. Я понимал, что работаю варварскими методами с применением варварского оружия, но иного выхода не имел. Я был один, как перст, а неумолимое время даже не поджимало, а жгло пятки. Увы, снотворное действовало с небольшой задержкой, которой для этого асса было вполне достаточно, чтобы нашпиговать меня свинцом по самое некуда.

Пока в кабинете звучали выстрелы, похожие на тихие, но резкие, хлопки в ладони, второй мужчина, одетый в домашний халат, даже не шевельнулся. Это был мой "объект", хозяин коттеджа. Он чем-то напоминал киношного Джеймса Бонда – черноволос, подтянут, достаточно высок и весьма симпатичен. Самое интересное, что ему, как и "агенту 007", тоже пришлось побывать на "холоде" – он работал в Австрии, Швейцарии и Англии под крышей торгпредств около десяти лет. Несколько проколов по службе, незначительных, но все же болезненных как для самолюбия, так и для карьеры, в конце концов поставили его на грань провала и лишили возможности не только ездить за границу, но и продолжать службу во внешней разведке. Четыре года назад хозяина коттеджа направили в город, чтобы он возглавил городское управление ФСБ. Перед этим холеный господин в шикарном халате, явно купленном не на дешевой барахолке, занимал какую-то должность в центральном аппарате на Лубянке.

– Надеюсь, вы не станете следовать примеру своего товарища? – спросил я с циничной иронией.

Я хотел захватить инициативу сразу, чтобы добить его морально. Он был нужен мне только живым. Я даже готов был схлопотать легкое ранение, лишь бы этот сукин сын оказался цел и невредим и предоставил мне возможность взять у него "интервью".

Он не повелся. Не хватило храбрости. Одно дело самовлюбленно думать о том, как ловко ты расправляешься чужими руками со всеми опасностями и врагами и какой из тебя вышел лихой джигит, а другое – очутиться в экстремальной обстановке (да еще и в домашних шлепанцах), когда твоя жизнь висит на волоске. Единственное, на что он сподобился, было напускное, "дипломатическое", спокойствие, отработанное и доведенное до совершенства годами жизни за рубежом. Эта маска, сродни тем, что надевают на себя прожженные политиканы, лжецы до мозга костей, намертво приклеилась к его холеной, воистину буржуазной физиономии. Со стороны даже могло показаться, что он спокоен как буддийский монах во время медитации. Но меня этот фарс обмануть не мог. Он знал, кто я и зачем пришел. А потому сейчас у него в голове, скорее всего, вертелась лишь какая-нибудь единственная фраза – типа надписи над дверями ада, упомянутой одним гениальным сочинителем в какой-то своей эпохальной вещи: "Оставь надежду всяк сюда входящий"; за точность перевода не ручаюсь. Мне такое состояние было хорошо знакомо.

– Управление собственной безопасности? – то ли спросил он, то ли констатировал очевидный для него факт.

– Точно. Отдел внутренних расследований, – сказал я, неторопливо, вразвалку подходя к нему вплотную. – Представиться?

– Не нужно. Вы Геннадий Чернов.

– Я так и предполагал. – Ухмылка у меня вышла несколько кривоватой. – Все-то вы знаете, господин-товарищ-барин… Руки! – скомандовал я жестко и требовательно.

Он понял и безропотно дал надеть на себя наручники. Я быстро обыскал его, но в карманах халата ничего, кроме расчески, не оказалось. Пистолет я обнаружил в письменном столе; там же лежала и одна из стреляющих чудо-авторучек – то ли наша, то ли импортная (почему-то ни одна страна не оставляет на таких штуковинах своих стандартных обозначений). Чем она снаряжена, я проверять не стал – вдруг, вместо обычного патрона туда вмонтировали капсулу с ядом, который за десять секунд убьет в этом кабинете все живое? А я при проверке нечаянно нажму не на ту кнопку…

– Поговорим? – спросил я многозначительно, усаживаясь в кресло, где совсем недавно сидел хозяин коттеджа; под моим чутким руководством он переселился на диван.

С дивана ему хорошо был виден мертвый киллер. Я не стал к убитому даже прикасаться, лишь забрал пистолет. Белый ковер был здорово залит кровью, но этому обстоятельству я только порадовался – шок, вызванный моим внезапным появлением, плюс жмурик под носом, все это вкупе било по нервам моего "клиента" будь здоров. А он и нужен был мне мягким словно воск.

– Мне бы хотелось, чтобы наш разговор был доверительным, без всяких там штучек, – между тем продолжал я, закуривая сигарету из пачки хозяина. – Вы должны говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Все как в американском суде. По крайней мере у них существует такая формула присяги. Но надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь обеспечивать вам адвоката, прокурора, следователей, прессу… У нас с вами весьма специфическая профессия, подразумевающая несколько иные взаимоотношения.

Надеюсь, подписку о неразглашении и прочем в свое время вы подписывали.

– Тогда какой мне смысл с вами откровенничать? – Он пожал плечами. – Я так понимаю, что у вас какие-то особые полномочия (весьма странные в наше мирное время полномочия, я бы сказал). – Он бросил быстрый взгляд на мертвого киллера и невольно содрогнулся. – А потому мои шансы остаться в живых равны нулю. Не так ли? – Я многозначительно промолчал. – Это первое. А второе заключается в том, что я в страшном недоумении и даже не могу предположить какой криминал вы хотите повесить на меня лично и на возглавляемое мною управление.

– Вы ошиблись, полковник Гордеев. Вы здорово ошиблись. Притом с самого начала нашего разговора. – Я зловеще осклабился.

– Извините, я не понимаю, о чем идет речь…

– С вашим опытом в разведке пора бы научиться элементарным вещам. Вам известны имя и фамилия законспирированного сотрудника отдела внутренних расследований центрального аппарата службы безопасности, мало того, вы знаете его в лицо, и в то же самое время вы якобы не подозреваете ради чего ему пришлось потратить на вас целый год. Не странно ли?

– Ну почему же…

Он попытался спорить, но я бесцеремонно прервал его бессмысленный лепет:

– Достаточно! Я начинаю терять терпение. Не изображайте пришибленного. Слово не воробей, вырвалось – не поймаешь. Так гласит народная поговорка. Я понимаю, что мою фамилию и место работы вы назвали по запарке. А все потому, что ваш дружок с Лубянки проинформировал вас о наличие эфэсбэшного "крота" на подведомственной вам территории, в частности – на заводе "Алмаз". К сожалению, он не знал, кто именно этот "крот". И вы бросили все свои силы, чтобы найти опасную зверюшку как можно скорее. И вычислили некоего Чернова, экспедитора отдела снабжения. А вам не приходил в голову простенький вопрос: почему ваш осведомитель из центрального аппарата узнал о "кроте" так поздно? Между прочим, я уже околачиваюсь здесь целый год. Ведь вы этому товарищу очень даже неплохо платите за услуги подобного рода. И он пахал на совесть, без дураков. И, по идее, должен был знать о засылке "крота" практически с первого дня его работы в городе. Ан, нет, не знал. И все потому, что так было спланировано.