– Хва… Хватит, – с трудом выдавил Призер.

– Не понял, – продолжал куражиться Навруз. – Базарить ты со мной не хочешь. Ну, я и думаю, какого хрена ты в этой яме делаешь. Подводным спортом занимаешься? Ну, так занимайся…

– Не могу… Не могу больше.

– А-а, так ты потрещать со мной хочешь?… Ну, давай потрещим. Только не свистеть, лады? Не люблю, когда баки мне забивают…

– Чего надо?

– Ну, ты, бляха, даешь! Это мне что-то надо?! Да нет, козел ты пластиковый, это тебе от меня что-то надо. Или как раз наоборот, не надо. Потому и решил меня в расход пустить, да? Говори, педрила конченый!

– Не знаю, о чем с тобой базарить, – мотнул головой Призер.

Навруз ничего не сказал. Всего лишь вперился в него лютым взглядом. И всего лишь нажал на красную кнопку пульта управления. Заработал электромотор, и железная цепь потянула мученика на дно.

Призер барахтался под водой три минуты. Затем стал затихать. Навруз дал механизму обратный ход. Призер был в сознании и даже держался на воде. В глазах самая настоящая паника.

– Плохо, очень плохо, – с насмешкой бросил Навруз. – Три минуты сорок семь секунд. Не дотянул до «серебра». Придется повторить…

– Нет! – резко, как мог, мотнул головой Призер. – Не могу больше…

– Тогда говори.

– Чего говорить? Сам все знаешь… От меня мокрушники были. Замочить тебя хотел…

– Зачем?

– А кто ты такой, чтобы порядки в городе устанавливать?

– Ты думаешь, я отвечу на этот гнилой вопрос? Хрена! Ты для меня пыль, чтобы с тобой всерьез базарить… Как думаешь, тебе не пора освежиться?

Навруз сделал движение, как будто собирался включить движок.

– Не надо! – взмолился Призер.

– Последний раз спрашиваю. Зачем завалить меня хотел?

– Чтобы ты город наш не поганил… Это не твой город…

– А чей? Твой?

– Космача…

– Ты чо, совсем конченый? Какой Космач?! Что ты несешь?… Нет Космача. Нет!!!

– Есть!… Не замочили Космача на зоне. Туфта все это. Выжил он, я пробивал…

– Дырку на параше ты пробивал!… Кончили Космача.

Первый раз он выжил, да. А потом ему все равно глотку вскрыли… Вот!

Как знал Навруз, что без Космача здесь не обошлось. Поэтому прихватил с собой фотку, которой подогрел его Алексей хрен Кириллович. Сам Ворохов не сомневался, что с Космачом покончено раз и навсегда. Его люди наведывались к лепиле, который давал заключение о смерти, конкретно пробили его на этот счет. Нет больше Космача. И никогда не будет…

– Писец твоему Космачу! – заревел Навруз. – На вот, смотри. Смотри!

Снимок очень убедительный. Но издалека мало что понятно. Но ему плевать, поверит Призер или нет.

Навруз вернулся на свое место, взял со стола бутылку холодного пива, зубами сорвал крышку, в один присест осушил до дна.

– Хочешь? – с издевкой спросил он у Призера. – Хочешь! А нету!… Та-ак, откуда ты про Космача узнал? Кто тебе базар слил, что он не сразу коньки отбросил?

– Говорю же, я пробивал.

– И я говорю тебе, где и что ты пробивал… Не хочешь, говорить, значит. Ладно, еще раз промоем тебе мозги…

Призер продержался под водой ровно пять минут. Правда, после этого его пришлось долго откачивать, приводить в чувство. Зато серебряная медаль ему обеспечена. Только что-то не рад он этому…

– Ну, так что, на «золото» пойдем? – безжалостно спросил Навруз.

– Нет, – в ужасе выдавила из себя жертва.

– Тогда говори, откуда базар про Космача пошел?

– Кемал…

– Кемал?! – аж подскочил Навруз. – Он, гнида! Он!!!

Объявился-таки наконец этот упырь. Втихаря в городе нарисовался. Стрелу Наврузу забивать не стал. Догадывался, пес, что не утаить ему шила в мешке. И, верно, Навруз знал, что Кемал предал его, продался Космачу.

Но Кемал должен был кончить Навруза. Об этом еще Алексей говорил. Только не так-то просто Навруза замочить. Поэтому эта падла к Призеру подалась. Видно, сам Космач наводку на эту гниду дал. Гад гада видит издалека.

Снюхались эти псы. И на Навруза бочку катнули. И ведь у них все могло получиться. И получилось бы, если бы Призера не вложили…

– И где мне эту суку найти? – спросил Навруз.

Призер ломался недолго. Всего двух минут подводных процедур хватило.

Кемала взяли в тот же день. Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах. Его привязали к Призеру и сбросили в бассейн.

Пытать их Навруз не собирался.

– Замочить меня хотели? – зло спросил он. – Не получилось… А у меня получится. Не верите?

Он нажал на кнопку пульта – цепь потянула предателей на дно. Обратно всплыли их трупы.

Кто сказал, что Навруз не умеет мочить своих врагов?

Торревьеха – по-испански «старая башня». Макар говорит, что это конкретный город, конкретно в Испании и конкретно на берегу Средиземного моря. Старая башня уже давно в руинах. Испанцы отгрохали новые – вроде как дань истории. Теперь юрод можно называть «новой башней». Хотя бы потому, что здесь полно «новых русских» и все, как говорится, при «башне». В смысле, что безбашенных здесь почти нет. Все безбашенные остались дома, в России. А здесь люди живут мирно, даже по пьянке редко у кого башню сносит. Так говорит Макар, и Мальвина с ним согласна. Для многих русских этот солнечный город – конечная точка их жизненною маршрута. В России люди делали деньги и рисковали при этом нарваться на бандитскую пулю или угодить в ментовку Эти денежки собирались до кучи, вывозились в Испанию, с них начиналась новая жизнь. Для кого светлая, а для кого не очень…

Для русских Торревьеха – земля обетованная. Чуть ли не каждый десятый житель – соотечественник. Море, целебные озера, средняя 1емпература января – плюс пятнадцать градусов. Голько рай здесь не для всех…

Мальвина была благодарна Макару за то, что он вывез ее из России. Но одной благодарности ему было мало. Он забрал себе все ее деньги – тридцать тысяч – и все камешки, которые она украла у Карабаса. Дело в том, что его бриллиант оказался фальшивым. А ведь сама Мальвина считала, что он настоящий. И ее камешки тоже оказались того же поля ягодками. Хотя и не все. Несколько бриллиантов были настоящими. Уже здесь, в Испании, Макар смог толкнуть их за сто десять тысяч долларов. Не так уж и много, если считать, что, если бы все камушки были бриллиантами, они бы потянули на три «лимона» баксов. Но хоть что-то, и то хорошо.

Сто десять тысяч плюс тридцать – итого сто сорок штук.

В принципе это неплохие деньги. На них можно жить долго и безбедно. Но Макар пошел вразнос.