— Хватит, милая, — утер ладошкой щеку Сони, и заметил, как та скривилась от его прикосновения, ухмыльнулся — сейчас поужинаем, выпьем. — Услышав про алкоголь, женщина встрепенулась, и смогла посмотреть на своего мучителя — Но потом я тебя накажу за твое плохое поведение. — Софья уже ничего не слышала, ее воображение рисовало, как она подносит к губам бокал с терпким вином, как в голове поднимается туман, тело расслабляется, и она ощущает себя почти счастливой.

— С тебя ночь любви. — Шепнул ей на ухо Васильев.

От ее ответа зависит, будет ли Сергей добр, чтобы дать ей выпить столько, сколько требуется, чтобы достичь нужной ей кондиции, конечно, она на все согласна. Софья кивает головой, она сделает все, что угодно, лишь бы испытать чувство мнимой свободы.

Васильев подхватил женщину под локоть и повел ее к накрытому к ужину столу в гостиной.

43

Дыхание затрудненно, он очень устал, но мужчина продолжает пробираться по темным дебрям все дальше и дальше. Кажется, эти заросли колючих кустов никогда не закончатся, он снова и снова раздвигает царапающие его ладони ветки, преодолевая жгучую боль в руках. Наконец вдалеке забрезжил огонек, Сергей понимает, он близок к цели, у него открывается второе дыхание, шаг ускоряется. Молодой Сергей Васильев срывается на бег, ему нужно спешить, не понимает почему, но в голове заклинило одно слово «торопись». Он вырывается из хватающих его лап кустарников и почти выпадает на открытую поляну, посреди которой стоит одинокий заброшенный дом. Все, он на месте.

Девичий смех, раздавшийся из стен небольшого строения, больно резанул под ребрами. «Успел», — промелькнуло в голове, и Васильев вихрем понесся к дому, в несколько секунд преодолевая оставшееся расстояние.

Вбегает внутрь и резко останавливается, наткнувшись на препятствие. «Вот засада»! — негодует он, видя перед собой стену из множества дверей. Он стоит в растерянности, за какой же из них искать свою девочку?

— Маша — зовет ту, которая до сих пор будоражит его душу. — Машка — усиливает звук, и поддается вперед, надеясь услышать ответ. Где — то вдалеке слабый голосок зовет его. Мужчина ускоряется, беспокойство в груди разрастается, его начинает потряхивать, ведь если он не успеет, то не увидит ее живой.

— Маааааша — идет по длинному коридору, по правую сторону которого в ряд стоят дверные полотна. Поняв, что нужно действовать мужчина дергает одну из преград и замирает. За ней чернота, хоть глаз коли, ничего не видно, быстро хлопает дверью, и направляется к следующей. Открывает и чувствует, что его начинает затягивать внутрь, огромными от ужаса глазами смотрит на закручивающуюся воронку прямо у порога и крепче хватается за полотно, напрягается, с силой упирается ногами в стену и, преодолевая сопротивление воздуха, с трудом закрывает комнату, запирая хаос, творящийся в ней.

— Маша — орет во всю глотку понимая, что никогда не найдет ее за этими дверями страха, — Маша — его пробивает пот, Сергею становится невыносимо жарко, он горит в собственном аду. — Маааашаааааа — в панике ревет блондин от безысходности, сердце бьется внутри, ошалело мечется под ребрами, еще минута и мужчина сойдет с ума. Что делать? Куда идти? Он готов рвать на себе волосы, и в этот момент сверху одним шлепком его окатывает холодная вода, и все вокруг пропадает.

Мужчина подпрыгивает на кровати и понимает, что страшный сон прервали. Его лицо, волосы и подушка мокрые, дыхание учащенное, грудная клетка ходит ходуном, Сергей прикладывает ладонь на сердце, и ощущает каждое его сокращение. Старается утихомирить биение главного органа, и осознает, что в спальне не один.

— Ты снова звал ее — над ним склонился женский силуэт. — Нелегко жить, зная, что стал причиной смерти близкого человека? — Усмехаясь и растягивая слова, пьяным голосом лезет ему в душу Софья.

— Заткнись дура. — Сергей концом одеяла вытер мокрое лицо. — Ты что здесь делаешь?

— А это мой дом — язык заплетался, захмелевшая блондинка все еще держала в руках стакан, из которого плеснула в него жидкость. — Где хочу там и хожу. — Её шатало во все стороны.

Привыкшие к ночному мраку глаза Сергея пристально смотрели на его любовницу. Женщина нацепила на себя все украшения, которые у нее были, а их накопилось много за то время, которое она прожила в этом доме, ее тюремщик был очень щедр на подарки. Васильев дернул кончиком губы, увидев, что она надела и подаренное сегодня колье, он не мог сдержаться, ему каждый раз хотелось поиздеваться над Соней и напомнить, что не все желания сбываются так, как хочешь ты, они могут исполниться только наполовину, как в ее случае.

— Пошла вон из моей спальни — ругнулся на нее.

— Злишься? — Протянула насмешливо, и приложила стакан к губам. Поняв, что в нем пусто, свела брови, и недовольно надула губки. — Не одной мне плохо живется да? — Ее качнуло, и блондинка уперла руку в стенку, ловя равновесие. — Я прекрасно знаю, что ты ночами не спишь. Ты каждую ночь зовешь ее. — Свободной рукой держащей стакан она помахала у своего лица, и подняла туманный взгляд на своего мучителя — Вот только не пойму, ты же говорил, что не любил ее, чего же тогда столько убиваешься по ней?

— Даже если не любил, я не желал ей смерти. — Сергей смотрел с отвращением на стоявшую перед ним пьяную блондинку.

— А мне значит желал? — От возмущения София тряхнула руками, стакан выпал, и громко стукнулся об пол.

— Желал. — Кинул в ее сторону слово, голосом полным отвращения.

— А вот видишь, как получилось — обманчиво мягким тоном говорила Соня — она в земле, а я здесь, с тобой, живая — и издевательский, злой смех Донской раздался в спальне. — Ты же мог ее отпустить в тот вечер, как хотел изначально — она прекрасно знала весь план Васильева, касающегося его жены, и сейчас специально тыкала его в совершенную ошибку. — И ко мне ты не должен быть ехать. Это ты во всем виноват, ты урод, испортил мне жизнь. Ненавижу тебя. — И она забилась в пьяной истерике.

Сергей не обращал внимания на ее стенания, за столько лет, он видел их уже херову тучу раз, они его не трогали ни тогда, ни сейчас. Выплеснет на него новую порцию яда, и успокоится, ему по боку, он сам про себя все прекрасно знает.

О том, что его, не состоявшаяся жена жива, Сергей узнал сразу после тайных похорон Марии. Никто не знал где она лежит, все верили в