litbaza книги онлайнРоманыЗвезды над Занзибаром - Николь Фосселер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 103
Перейти на страницу:

Наконец ворота открылись. Страж приоткрыл их настолько, что пройти они могли только гуськом.

— Входите же… — И, поколебавшись, он прибавил: — Принцесса Салима.

Громыхнув, ворота за ними захлопнулись.

А во дворе их ожидал личный слуга султана, выглядевший не менее смущенным, чем страж ворот.

Ас-саламу алейкум, принцесса Салима, — поклонился он. — Мне доложили, что вы пришли поговорить с благородным султаном сейидом Баргашем ибн-Саидом.

— Ва-алейкум ас-салам, — отвечала Эмили. — Да, это так. Скажи ему, что его сестра, которую он не видел долгие годы, явилась сюда, чтобы представить ему его племянника и племянниц.

— Слушаюсь, — сказал слуга с поклоном и торопливо удалился.

С удивлением рассматривали дети гигантский внутренний двор с тремя опоясывающими его галереями, вымощенный отполированным камнем. Здесь было призрачно пусто и тихо — никакого сравнения с шумом и гамом, суетой и бурной жизнью, какие царили во всех дворцах, где бы она ни жила в детстве и так хорошо помнила.

Как будто бы он построил этот дворец не для того, чтобы жить в нем, а для того, чтобы показать всему свету, какой он могущественный и как богат. Чтобы каждый, кто его навещает, чувствовал себя маленьким и ничтожным и взирал на него с восхищением.

С ностальгией вспомнила Эмили бенджиле в Мтони, большой деревянный балкон, выходящий на море, где давал аудиенции ее отец. Каждый, кто приходил и хотел с ним поговорить, сначала получал кофе или шербет — будь это простой крестьянин или оборванный нищий.

Честь, которую Баргаш даже не соизволил оказать нам.

Мтони — дом, где она родилась и провела первые годы жизни. Эмили вдруг овладела гложущая тоска по родному гнезду, ей так захотелось увидеть его еще раз. Если еще будет время.

— Здесь, как в сказке, — вырвалось у Тони, которая вместе с братом немного прошлась, чтобы хорошенько все осмотреть. Каменные резные балюстрады, похожие на плетеное кружево, роскошные узоры на резных деревянных дверях, прекрасные деревянные лестницы с выточенными столбами, причудливо изогнутые оконные арки и столь мощные, как и изящные фонари с разноцветными стеклами, от которых в темноте наверняка исходил волшебный свет.

— И действительно, — согласился с ней Саид. — Дворец по праву получил свое имя. Это — настоящий Дом чудес .

— Мама, — шепнула Роза и, дернув ее за рукав, подбородком указала на одну из галерей второго этажа, как раз напротив того места, где они стояли.

Одна дверь там слегка приоткрылась, и к перилам порхнули три фигуры, закутанные в черное; наклонившись вниз, они принялись махать. Эмили уже поднимала руку, чтобы ответить, но откуда-то донеслось хлопанье дверей, и женщины испуганно отпрянули от перил, в одно мгновение исчезнув за дверью, откуда только что появились.

По галерее первого этажа к ним шел личный слуга султана, лицо его было красное, взгляд упирался в пол.

— Всеподданеейше прошу прощения, принцесса Салима, — начал он, едва приблизившись и отвешивая глубокий поклон, не глядя на нее. — Но благородный сейид султан Баргаш ибн-Саид приносит свои извинения. Он не может принять вас. — Он склонился еще ниже и заторопился прочь. Эмили понадобилось две секунды, чтобы взять себя в руки.

— Постой, — окликнула она слугу и поспешила следом. Слуга остановился и повернулся к ней. — Что он сказал?

— Я прошу вас, принцесса… — Он не решался повторить слова господина. — Оставьте все как есть.

— Что он сказал?

Казалось, слуга претерпевает все муки ада.

— Благородный сейид султан Баргаш ибн-Саид выбрал такие слова: «У меня нет сестры, она умерла много лет назад».

Эмили почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но нашла в себе силы сказать:

— И все же я благодарю тебя за труды.

— Прощайте, принцесса Салима. Аллах да благословит вас, — ответил слуга, низко ей поклонился и быстро ушел.

— Что случилось, мама? Что он сказал? Ты такая бледная, дитя мое!

— Ничего, — беззвучно слетело с губ Эмили. — Ничего он не сказал. Только то, что он не желает нас видеть, — ответила она как бы мимоходом и зашагала к выходу.

Дверь открылась, едва Эмили постучала, и она с детьми ступила через порог в жаркий день, оставив позади все надежды на то, что когда-нибудь сможет примириться с братом.

И раз она умерла для него, Эмили в этот день тоже разрубила все семейные связи с ним. Сейид султан Баргаш ибн-Саид с этого часа стал для нее только султаном Занзибара — который живет в роскоши и блеске и который незаконно лишил ее наследства, но рано или поздно он ей его выплатит.

Это он ей еще должен. И сейчас больше, чем когда-либо.

63

Словно окаменев, стояла Эмили на берегу перед Мтони. Или лучше сказать, перед местом, где некогда был любимый дворец отца, ее отчий дом. И не могла отвести глаз от того, что от него осталось.

Пока дети, всегда старавшиеся выглядеть повзрослее, принялись с криками носиться и скакать по песку, описывая круги, Эмили, подобрав юбки, медленно шла вдоль берега. Подальше от лодки, которая привезла их сюда из города за маленькое вознаграждение. Когда-то, маленькой девочкой, она вот так же буйствовала здесь и резвилась.

Печально она обошла опоры бывшего бенджиле, торчавшие из песка. На них еще были видны следы прекрасной ручной работы, но все они были в зазубринах и царапинах после пронесшихся над ними штормов и ветров. А волны довершили начатое, унося с собой и обломки. Как ни старалась Эмили выискать среди мусора в песке хотя бы кусочки дерева от красочного панно, которое в детстве так восхищало ее, но нигде не нашла ни одного. Она бросила взгляд на море.

Здесь всегда стоял отец и смотрел в подзорную трубу в сторону Африки. Здесь его всегда можно было найти, и здесь он всегда оделял нас, детей, французскими конфетами, которые я любила больше всего на свете.

Она сморгнула, прогоняя слезы — они жгли ей глаза, передернула плечами, чтобы прогнать пробежавший по спине холодок, и двинулась дальше. Мимо флигеля, который когда-то занимал прежний султан, ныне — мимо пустых чистых руин, мертвыми глазницами смотрящих на море. Эмили прошлась вдоль развалин стены — их будто выскоблили. Ничего больше не было за этими стенами, кроме обломков разбитой лестницы, по которой она всегда бежала, пока, запыхавшись, не оказывалась наверху.

Вольными жеребятами носились ее дети по бывшему двору Мтони, по всей его свободной теперь площади, и едва заметная грустная улыбка заиграла в уголках ее рта.

Как мы — Метле, Ралуб и я — давным-давно. Они такие же дикие и необузданные, как мы тогда, когда сбегали от палки и гнева учительницы.

Метле умерла в прошлом году, как сообщали письма с Занзибара, а Ралуб, который всю жизнь держался старшей сестры, пережил ее лишь на несколько месяцев.

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?