Ксения превратилась в красавицу, которая напомнила Полине саму себя в молодости. Она даже рассматривала свои старые фотографии и удивлялась тому, как же внучка похожа на нее – хотя Кэтрин и была ее приемной дочерью и в ней не текла кровь Новицких-Кригерс. Ксения знала, что нравится мужчинам; несколько известных модельеров предложили ей начать карьеру модели. Ксения отказалась – она, как и братья, считала себя наследницей огромного состояния.

Полина готовила их к тому, чтобы внуки переняли управление ее концерном. И она знала – недалек час, когда это свершится. Ксения дала понять, что не собирается уступать пальму первенства близнецам, а те, в свою очередь, дразнили ее задавакой и ледышкой.

Больше всего Полину расстраивало то, что старшие внуки никак не желали сойтись с Алексой. Они игнорировали девочку, более того, презирали и ненавидели ее. Ксения всегда находила какую-нибудь причину, чтобы пропустить празднование дня рождения сестры, а Патрик заявился однажды на детский праздник, накурившись марихуаны. Когда Полина пыталась выяснить, в чем дело, Ксения пожимала плечами и говорила: «Бабушка, она же непроходимая дура. Мне не о чем говорить с ней».

Славко вторил сестре; правду Полине удалось добиться от Патрика.

– Если бы не она, то наша мать была бы жива!

Полина была поражена – старшие внуки с самого детства знали, что их отцом был президент страны, а их мать умерла вскоре после родов Алексы. Полина пыталась объяснить, что Алекса ни в чем не виновата, однако внуки не слушали ее. Она однажды заявила:

– Именно я приняла решение отключить аппараты!

– Мы знаем, – ответила Ксения. – И не виним тебя, бабушка. Я консультировалась с врачами – это был единственно возможный выход.

– Но убила ее девчонка, – добавил Патрик.

Изменить позицию внуков Полина не могла. Славко не замечал младшую сестру, Ксения открыто над ней издевалась, а Патрик несколько раз ее бил. Поэтому Полина вздохнула с облегчением, когда все трое покинули дом и начали учебу в колледжах.

Она никак не могла понять – почему внуки винят во всем Алексу? Та росла подвижным смешливым ребенком. Она не обладала красотой Ксении (Алекса была невысокой, склонной к полноте, однако очаровательной и непосредственной) и умом Славко (учеба девочке давалась с трудом, однако она обожала животных и мечтала стать ветеринаром; когда ее любимец умирал, она плакала навзрыд и хоронила его в парке).

Полина узнала, кто настраивает внуков против младшей сестры, – она узнала, что Ксения и Славко тайно общаются со своими дядьками и тетками Фицджеральдами. Полина была в бешенстве, когда ей стало это известно. Фицджеральды не прикладывали к воспитанию детей ни малейших усилий, однако сочли себя вправе забивать головы ее внуков всякими небылицами.

Она видела, как Славко, Патрик и Ксения постепенно отдаляются от нее. Они часто навещали свою бабулю, однако Полина не чувствовала, что они ее любят. Уважают, восхищаются, боготворят – но не любят.

Как-то Полина стала невольной свидетельницей разговора между Славко и Ксенией: молодые люди, думая, что бабушка отдыхает у себя в спальне, обыскивали ее кабинет. Сквозь неплотно прикрытую дверь до Полины донеслось:

– Но где же она может прятать завещание? Черт, наверняка в сейфе!

– Где же еще! Хотелось бы мне знать: точно ли бабушка поделила свое состояние на четыре равные части или отписала этой дуре Алексе побольше?

– Если это так, то мы оспорим завещание. Старушке уже за девяносто, она недееспособна.

– Ксения! Я уверен, что если мы объединимся, то сможем управлять концерном, как то и должно быть. Алекса – маленькая идиотка, Патрик – плейбой.

– Ах, братец, извини, но я точно знаю – вскоре у концерна появится новый председатель совета директоров, и им стану я.

– Ты уверена в этом, сестричка? Им стану я!

– Нет, где же бабушка хранит завещание?..

Полина тогда на цыпочках отошла в сторону и затаилась в соседней библиотеке. В голове у нее шумело, внезапно заболело сердце. Она присела в глубокое кресло. Не хватало еще умереть здесь и сейчас, подумала она со злой усмешкой. Значит, ее внуки только и жаждут одного – заполучить в свою собственность концерн и ее состояние.

Теряя, мы обретаем! Она верила Славко и Ксении, а те оказались расчетливыми негодяями, готовыми ради денег и власти обмануть своих же сестру и брата. Как она в них ошибалась!

Она не сказала внукам, что слышала разговор, однако на следующий после их отъезда день позвала к себе Алексу. Девушка заканчивала школу, оценки у нее были не блестящими, она сказала, что не желает изучать экономику, а колеблется между ветеринарией и лечебной медициной.

– Алекса, – сказала Полина, – я решила учредить для тебя трастовый фонд – ты получишь половину акций концерна «Человек-невидимка», а также половину моего состояния. Это очень большие деньги. И я не хочу, чтобы тебе из-за них причинили зло.

– Бабушка, – отмахнулась Алекса, – мне не нужны деньги. Я знаю, что никогда не смогу управлять концерном, зачем мне миллионы долларов? Впрочем, если бы ты выстроила для меня больницу, где я смогла бы лечить животных...

Каким-то образом старшие внуки прознали о том, что Полина намерена изменить завещание. Все втроем они заявились в особняк. Полина видела, что они готовы к бою: Ксения мило улыбалась (такая улыбка не сулила ничего хорошего), Славко кусал губы, а Патрик, как всегда, был навеселе.

– Бабушка, – начал Славко, – мы уважаем твое решение, однако нам кажется, что оно несправедливо. Почему Алекса получит половину акций и твоего состояния? Это больше семисот пятидесяти миллионов долларов! Что девчонка сделает с такой кучей денег?

– Я смотрю, что вы уже высчитали каждый цент, – заметила Полина.

– Но, бабушка, – вспылила Ксения, – концерн должен возглавлять тот, у кого для этого есть способности. Алекса возится с кошками, собаками и морскими свинками – и ради бога! Выдели ей десяток миллионов, чтобы ей никогда не пришлось работать. Но акции! Любой аферист может обвести ее вокруг пальца, жениться на дурочке и заполучить контрольный пакет акций нашего концерна!

– Пока еще моего, – ответила Полина. Перед ней сидели не ее внуки, а три алчные гиены с горящими ненавистью глазами. Как же она могла так ошибиться в них... Неужели она воспитала их такими? Она же старалась привить им любовь и терпимость, доказать, что деньги – не самое главное в жизни. А получилось все наоборот.

– Траст, который я учредила для Алексы, предусматривает, что она не сможет снять в год больше ста тысяч долларов – все текущие расходы будут, естественно, покрываться. Супруг Алексы не получает права распоряжаться деньгами, – как, впрочем, и ее братья и сестра, – если с Алексой что-то случится!

– Бабушка! – протянул гнусаво Патрик. Молодой человек, развалившись, сидел перед ней и выдувал пузырь из жевательной резинки. – Почему ты так благоволишь к этой маленькой лицемерке? Мы тоже твои внуки! Мы имеем право на такую же часть денег, как и Алекса! Или ты совсем рехнулась? Тебе девяносто пять...