головешки от города и его жителей, если бы не Акраисвент – наместник Семаргла - и ополчение сил добра…

- И ты готова нас провести через эти лазы в подземные уровни Института? – Гренея оценивающее смерила взглядом Инрью. – Не боишься, что сцапают характерники?

- Как, если они и не знают! – Рыжая воскликнула. – Конечно, отведу. Хоть сейчас…

- Сейчас, пожалуй, поздновато… - дармана бросила взгляд на окно: солнце уже село, подсвечивая облака в оттенки оранжевого и малинового, - завтра тоже день забит, а послезавтра вполне можно.

- Договорились! – Очи Инрьи вспыхнули нетерпеливым огоньком. Стармайнд неожиданно рыкнул:

- А цена какая? Неужто за риск не потребуешь компенсации?

- Да что уж там… - та отмахнулась, скромно потупившись, - мне это не трудно…

- Ну да… - пробурчал дракон, - забыл, что разговариваю со «светлыми». Бескорыстие и самопожертвование…

- Разве что только какую-нибудь штучку из Эфердарастрикса подарите! – Зверодраконе влетела мысль в голову. – На память о вас…

- Мы разве скоро уезжаем? – Пайро заозирался.

- Ты собирался здесь навсегда остаться? – Ледяным тоном вопросил Стармайнд.

- Давайте потом это обсудим, - золотая дармана встала между готовыми поссориться. – Рано ещё что-либо утверждать. У нас на Хардоле, выяснилось, есть свои политические интересы… да, Стармайнд? Вот-вот. И, между прочим, сходка уже завтра.

- Мы могли бы к вам присоединиться, - улыбнулся Хорламир.

- Знаешь… там и без того мало рассудительных личностей, - Стармайнду сразу же вспомнилась Яглина. – Сижу, слушаю их болтовню и зеваю.

- Ну, так я обеспечу интерес! – Загорелась идеей Инрья. – Значит, завтра на рассвете здесь же? Ладненько…

И, не прощаясь, поспешила удалиться. Пускай чешуйчатые не ставят ей в вину, что она объявится завтра вопреки их запретам… И, не прощаясь, хвостом поманила своего спутника и поспешила удалиться. Пускай чешуйчатые не ставят им в вину, что они объявится завтра вопреки их запретам…

***

Ветер порядочно разворошил тёмно-серую гриву, а он всё сидел и смотрел на Храм. «Долго меня здесь не было», печально подумал чёрный с золотистым отливом семуран. «Однажды уснуть, осознав бессмысленность, выбраться из клетки и очнуться в новом мире, где никто и не помнит прежние времена… Невероятно, как один проповедник смог лишить разума стольких людей, чтобы те добровольно надели оковы веры… И посеял среди них семена вражды с другими расами. Боги обожают подобное…». Стоило ли пробивать каналы в надежде не потеряться, если сработает пророчество? Разрушит немыслимые стены и выпустит наружу? Он припомнил первые мгновения пробуждения, когда в разум устремился бесконечный поток информации, и пришлось немедленно оградить себя, иначе поклонение Хаосу покажется шалостью детёныша по сравнению с безумием от разрыва памяти. Он метался по Хардолу, силясь понять изменения, и постепенно осознавал чудовищность ситуации. Тысячи лет бросили наконец тень на крылатый народ – ещё один взмах, и оковы веры лишат шанса на существование. «Подумать только, полуэлементаль вместо демиурга! Сама суть подобных противоречит столь важному посту. Последний настоящий Светлый был согнан с высоких слоёв и превращён в вечного скитальца…». В серых глазах на миг проснулся гнев, и стих, стоило всплыть картине со счастливой парой. «Многокрылая постаралась на славу, сейчас Он как никогда в надежных крыльях. Пусть кто посмеет их тронуть!»

Оставив насиженное место, крылатый растворился в воздухе, чтобы появиться уже на скале посреди леса. Излишки Силы требовали выхода. Любого, но нет лучшего, чем вложение в будущее народа. «С кого же начать? С Иерона? Безвольная марионетка Семаргла, посчитавшая неправый гнев демиурга заслуженной карой. Бесплодное древо не родит плодов, как и лишённый воли не отыщет правильный путь… Пусть и дальше сидит в городе, однажды просветление коснётся и его, но станет слишком поздно… Семаргл? Его судьба давно выжжена в ткани мироздания. Не в моих силах мешать ему идти к концу… Адепты Хаоса?» Крылатый усмехнулся, обнажив острые клыки. «Оставлю звёздной... Хе-хе… её месть будет сладка… Вирану предстоит многому научиться, прежде чем в открытую заявить о себе. Не стану им двоим мешать, сами разберутся, не птенцы… Тёмные? Вот уж с кем надо держать уши на макушке – сглупят, и даже не поймут почему…». Шерсть на передней лапе почернела, разом лишившись сверкающего на Солнце золота. «Займусь ими, но прежде…». Зверодракон потянулся, оставив когтями на камнях широкие борозды. «Наведаюсь к одной особе, променявшей душу на новую жизнь… Лазурь? Да, так звучит её имя. Совершила страшнейший из грехов и не получила заслуженной кары. Опутать демиурга чарами любви и швырнуть в лапы демоницы? Пожалуй, стоит поближе познакомиться с «высшим существом», привязавшим к себе... – на пальце блестело белое кольцо, оплетённое защитными чарами, - столь необычным способом. Нехорошо заставлять ждать Любимую!». Хрустнули суставы на крыльях, отвыкшие за века от длительных полётов. Было выступившая на шерсти чернота сменилась налётом золота. Чем скорее его опознают, тем лучше. Вдоволь налюбовавшись на отражение в лесном озере неподалёку, семуран вывел в воздухе призрачные символы и шагнул в открывшийся портал. Обещания следует выполнять…

***

Проследив, чтобы чересчур шустрая зверодракона и её массивный и спокойный, как гора, товарищ скрылись из виду, Стармайнд решил кое-что выяснить. Почему начальство не предупредило о туннелях под институтом на Хардоле? Слишком часто спецагент напарывался на обстоятельства, о которых Экспедиция знала наверняка, тем не менее, не выданные ему на инструктаже перед миссией. Могли посчитать информацию незначительной для охраны исследовательской экспедиции, но сам Стармайнд её незначительной не считал.

- Что, и правда к каждому дому есть