Но Эйдан ничего ей не ответил, а лишь молча направился к двери.

– Скажи, Эйдан, ты способен читать мысли? – суровым тоном потребовала ответа Клэр.

– Увидимся утром, – произнес он, берясь за ручку двери.

Тогда она схватила кувшин с водой и что было сил швырнула в него, попав ему между лопаток. Эйдан обернулся.

– Как ты смеешь шпионить за мной и Малкольмом!

– Я пришел сюда, чтобы защитить тебя, – бросил он в ответ.

Пламя очага осветило половину его лица, и Клэр увидела, что он покраснел.

– Ты подслушивал мои мысли! Заглядывал в мои сны! Может, ты даже подсматривал за нами, когда мы с Малкольмом были вместе в постели! – При мысли об этом Клэр пришла в ужас. – Признавайся, что ты видел?

Лицо Эйдана приняло каменное выражение.

– Клэр, это был лишь сон. Повторяю, всего лишь сон.

– Но ты его видел! – вскричала она. – Ты подглядывал, как мы с Малкольмом занимаемся любовью!

От нее не скрылось, что краска залила его лицо еще сильнее.

– Я не смог удержаться, – наконец негромко выдавил он. – А разве ты сама не подглядывала за мной и Изабель?

Клэр смерила его взглядом, чувствуя, как ее охватывает ярость.

– Я зашла в вашу спальню по чистой случайности! И тотчас из нее вышла.

– Я мужчина, а ты женщина. Как можно пройти мимо такого сна?

– Убирайся отсюда! – крикнула Клэр.

– Тебе должно быть приятно, что ты мне нравишься. Я не стал вторгаться в твой сон, чтобы занять в нем место моего брата, хотя, признаюсь честно, это далось мне с большим трудом, – ответил Эйдан и вышел из комнаты.

Клэр в шоке выронила край мехового одеяла. Обнаженная, она стояла посреди комнаты, дрожа всем телом, отказываясь верить, что все это происходит с ней. Боже, какая наглость! Если он живет в Средних веках и у него лишь секс на уме – это не снимает с него вины! Клэр вновь схватила одеяло. Затем, закрутившись в него, бросилась к двери и рывком открыла ее.

– У тебя нет никакой совести! – бросила она Эйдану вслед, но его в коридоре уже не было. Клэр со злостью захлопнула дверь.

По прикидкам Ройса, было час ночи. Сопровождаемый двумя вооруженными стражниками, он вошел в королевскую опочивальню, где на него тотчас уставились две придворные дамы. Ройс залился краской смущения. Он был зол и из-за этого еще больше возбудился. Нет, он был не против поиметь красивую женщину, однако презирал себя, что нарушает обет верности собственному королю. Тем не менее примерно полтора года назад он не сумел перехитрить Жанну Бофор, ибо та была умна, и ему выпала одновременно приятная и неприятная честь ублажать ее в постели до тех пор, пока она первая не запросила пощады. Так что он ничуть не сомневался, зачем понадобился ей на этот раз.

Придворные дамы зашептались между собой и захихикали, разглядывая его топорщившуюся тунику. Иногда королева предпочитала единственному любовнику целую оргию, правда, Ройс точно знал, что сегодня никакой оргии не будет. Он улыбнулся придворным дамам, однако улыбка его была такой же каменной, как и известная часть его тела. Но одна вещь раздражала – его вызвали к королеве, как будто он ее раб и обязан безропотно ублажать ее.

Их связь началась спустя полгода после коронации. Блудливый интерес королевы к его персоне возник в тот самый день, когда он прибыл в королевский дворец засвидетельствовать их величествам свою дворянскую верность. Тогда еще не ходило никаких слухов о ее ненасытных аппетитах. Помнится, он тогда преклонил колено и произнес слова обета верности. К его великому удивлению, королева и впрямь оказалась столь же прекрасна, какой ее описывали в своих стихах поэты, и он рискнул заглянуть в ее мысли. И тотчас пришел в ужас, узнав, что мысленно она видит себя в одной постели с ним, вытворяя такие штучки, что даже ему, мужчине, сделалось слегка неловко.

Разумеется, он тоже возбудился. Его так и подмывало броситься на нее и овладеть ею, но это было бы непозволительной глупостью. Тогда, сразу после коронации, он опрометью бросился из дворца, но шесть месяцев спустя был вынужден вернуться ко двору по делам Братства. В тот раз отказать королеве он уже не мог. Тем более что она ждала его. Как выяснилось, это ее стараниями Братство отправило его по делам во дворец. Впрочем, бессмысленно отрицать, что он с немалым удовольствием провел время в ее постели. Увы, он должен был вернуться в Кэррик, и королева пребывала в дурном настроении. С тех пор она дважды присылала за ним своих посыльных.

Первый раз она попросила его прибыть ко двору. Во второй – приказала. Дважды он пытался учтиво объяснить ей, что дела графства мешают ему тотчас прибыть ко двору. Тогда не было смысла продолжать с ней связь, впрочем, не было смысла и сейчас. Но она была королева, и ей не ответишь отказом. Ладно, пусть попользуется им, если ей так хочется, зато взамен он попользуется ею.

Ройс вошел в ее опочивальню и закрыл за собой дверь. Оба стражника остались стоять снаружи. Опочивальня была просторная и освещалась факелами, свечами и пламенем очага. Королева стояла лицом к огню, к нему спиной. На ней была длинная, золотисто-желтая, под цвет ее волос, рубашка. Сами волосы, распущенные по плечам, ниспадали ниже пояса. Рубашка была прозрачной. Ройс бросил взгляд на ее пышные ягодицы, и его член затвердел еще больше. Королева стояла не шелохнувшись.

– Как ты смел отказать нам?

Ройс заглянул ей в мысли. Истекая соками, она сжала его бедрами, крича и всхлипывая от удовольствия. Он подошел к ней сзади и, подняв вверх связанные руки, опустил их на нее так, что она оказалась замкнута в его объятиях, после чего прижался к ней сзади членом. Королева вздрогнула.

– Я знаю, ты скучала обо мне, – прошептал он ей на ухо. Неизвестно, чего в его голосе было больше – похоти или злости. – Признайся, что это так.

– Ты посмел ослушаться меня, – процедила она сквозь зубы. – И теперь твоя жизнь висит на волоске.

– Неужели? – рассмеялся он. – Мне все равно, Жанна, отрубишь ты мне голову или нет. Мне все равно, отрубит ли ее король.

С этими словами он еще ниже опустил связанные руки и потер веревкой о холмик внизу ее живота.

Королева негромко вскрикнула и еще теснее прижалась к нему.

– Как ты смеешь!

– Ты пригласила меня к себе для разговора? – прошептал он ей на ухо, играя губами с мочкой ее уха, а заодно увлекая прочь от очага.

– Ты сам знаешь, чего я хочу, – хрипло выдавила она из себя. В ее голосе слышалось раздражение. – Если только ты вновь откажешь мне…

Ройс подтолкнул ее к стене и мускулистым бедром грубо раздвинул ей ноги.

– Я не твоя собственность, Жанна. Не заблуждайся по этому поводу. Я дарю свою благосклонность лишь тогда, когда мне самому этого хочется. Тебе повезло, сегодня я в соответствующем настроении.