– Попробуй кофейную гущу. Или хрустальный шар.

– Ясно. Но ведь ты остаешься тут, верно?

– Да, – ответил Бен, – она остается.

«Не командуй!» – снова напомнила она.

«И не думал».

– Рад это слышать, – серьезно откликнулся Мэтт. – Пожалуй, мне пора, – добавил он, окинув понимающим взглядом их обоих.

– У нас и в мыслях не было тебя торопить, – с невинным видом заметил Бен. Мэтт усмехнулся в ответ:

– Ладно, ухожу, ухожу. Но пока вы не заперли за мной дверь, имейте в виду, что Бишоп в скором времени собирается заглянуть и попрощаться.

Бен выждал, пока за его другом не закрылась дверь, и повернулся к Кэсси:

– Попрощаться? Черта с два! Пусть Бишоп скажет спасибо, если я его не поколочу.

– Он же сказал тебе, что ты можешь меня вернуть, – мягко напомнила Кэсси.

– Да, но этот мерзавец предоставил мне самому гадать, как это сделать. Если бы он мне с самого начала все объяснил толком, ты бы не провела неделю в коме, а мне не пришлось бы сходить с ума от страха за тебя.

Кэсси задумалась.

– Может быть, нам обоим требовалось время. Мне нужно было побыть в подвешенном состоянии, а тебе надо было найти в себе готовность открыть свою душу и позвать меня к себе.

Он поднял ее руку и потерся об нее щекой.

– Один только бог знает, почему мне потребовалось столько времени, но я даже себе самому не мог признаться, что люблю тебя. Это было лучшее, что со мной случилось за всю мою жизнь, а я боялся это признать. Так боялся, что чуть не потерял тебя.

– Ты меня не потерял. – Ее голос был таким же спокойным и умиротворенным, как ее улыбка. – Все, что происходит, имеет свою причину, Бен. Тетя Алекс знала, что, если я приму участие в поисках убийцы в этом городе, Эбби будет спасена... Но она также знала, что случится со мной. Знала, что со смертью убийцы я окажусь в ловушке и, как она думала, погибну. Поэтому она пыталась предотвратить оба проклятия. Она предупредила Эбби в надежде, что та сумеет изменить свою собственную судьбу. И она оставила мне записку с предупреждением держаться подальше от тебя, надеясь, что это меня убережет. Ее предупреждение должно было быть доставлено в срок, но цепь случайных обстоятельств помешала этому. А заодно дала мне возможность встретиться с тобой и влюбиться в тебя – в единственного человека, который в действительности мог меня спасти. Все это должно было случиться, и неизбежно случилось.

– Тебе виднее, – сказал Бен.

Но страх, пережитый при мысли о том, что он мог ее потерять, все еще сидел в нем очень глубоко, и он потянулся, чтобы ее поцеловать, потому что минуты не мог прожить, не ощущая ее рядом с собой.

– Я могу заглянуть позже, – раздался в дверях голос Бишопа.

Бен тихо выругался себе под нос, но Кэсси послала агенту ФБР приветливую улыбку.

– Нет-нет, заходите.

– Только если вы зашли попрощаться, – сухо напомнил Бен.

Бишопа, казалось, ничуть не смутило их горячее желание поскорее распроститься с ним навсегда.

– Да, я зашел проститься, – невозмутимо подтвердил он.

Кэсси бросила грозный взгляд на Бена, и он вздохнул.

– Спасибо вам за помощь, – сказал он агенту. Бишоп ответил сухой усмешкой.

– И будь я проклят за то, что не предложил ее раньше. Видите, я читаю ваши мысли, Бен.

– Приятно, когда тебя понимают с полуслова. Кэсси решила прервать этот обмен любезностями:

– Итак, вы нас покидаете. Едете разоблачать очередного экстрасенса?

– Нет, боюсь, что на этот раз все гораздо прозаичнее. Меня вызвали обратно на службу, вот и все.

– Что ж, я бы сказал, что рад знакомству, но мы оба знаем, что это было бы неправдой. – Улыбка Бена немного смягчила горечь его слов. – Тем не менее не стану отрицать, что было интересно.

– Мне тоже. – Бишоп перевел взгляд с Бена на Кэсси. – Не забудьте пригласить меня на крестины. Ну а пока желаю счастья вам обоим.

– И вам того же. – Кэсси выждала, пока он не возьмется за ручку двери, и только после этого окликнула: – Бишоп?

Он обернулся к ней, вопросительно изогнув бровь.

– Удачи вам. Надеюсь, вы ее найдете.

Суровое лицо со шрамом казалось неподвижным и загадочным, словно у языческого идола. Он кивнул, не столько соглашаясь с ее словами, сколько принимая их к сведению.

– Кого это он должен найти? – спросил Бен. Кэсси загадочно улыбнулась:

– Того, кого он ищет.

– Ты имеешь в виду нечто романтическое?

– Это не мой роман.

Бен какое-то время обдумывал ее слова, потом вдруг ошеломленно заморгал.

– Крестины?

– Понятия не имею, почему он вдруг заговорил о крестинах, – рассеянно ответила Кэсси. – Он же знает, что я не католичка!

– Крестины?

Кэсси обняла его, он привлек ее к себе. Она тихонько и счастливо рассмеялась.

– Я совершенно точно помню, как вышла из комы, потому что ты звал меня и клялся, что отныне готов взять на себя серьезные обязательства. Между прочим, ты был чертовски настойчив. Можно сказать, просто неистов.

Прошло немало времени, прежде чем Бен поднял голову, внезапно нахмурившись:

– "Связан буквально плотью и кровью". Вот что он сказал, пока ты еще лежала в коме. Я думал, он это сказал потому, что мы были любовниками, но оказывается, он имел в виду нечто совсем другое. А только что, перед уходом, он прямо заявил, что мы должны пригласить его на крестины. Он знал. Черт побери, Бишоп знал. Откуда?

Кэсси такой вопрос ничуть не смутил.

– Может, он это прочел в кофейной гуще, милый. Разве это имеет значение?

Бен глядел в ее ласково улыбающиеся серые глаза, обнимал ее тонкую талию, ощущал всей душой непостижимое тепло ее близости и решил, что все остальное не имеет значения.

Ровным счетом никакого.