Как-то утром Майкл проснулся и увидел, что на маленького щенка, которого он выменял у туземцев на пачку сигарет, напала крыса. Корлеоне выгнал крысу из палатки, но щенок погиб… На острове водились такие пауки, что в их сети попадались чайки, а пауки лакомились птичьим мясом. Операция на острове подходила к концу, когда в одной из пещер Майкл нашел альбом. Неужели какой-то японец проводил свободное время с карандашом в руках? На одном листе был самолет, на втором — семья за обедом, причем место во главе стола пустует… Принцесса, кошки, пони. Наверное, маленькая девочка прислала свой альбом папе, который погиб на этом острове. Корлеоне положил альбом на камень и приказал взорвать пещеру.

Вернувшись в лагерь, он узнал об освобождении Сицилии. Больше Майкл никогда не шарил по карманам мертвых японцев.

По сравнению с другими батальону Майкла повезло, что они попали на Гуадалканал. Хотя на соседних островах дела тоже обстояли неплохо.

Вот на Пелелиу, куда направляли контингент Гуадалканала, было гораздо страшнее. Попадавших туда пехотинцев можно было считать покойниками.

Перевозивший десантников линкор напоминал Ноев ковчег. На палубе не то что яблоку, вишневой косточке было негде упасть! Повсюду были люди и бронетехника в брезентовых чехлах. Жара стояла жуткая: сорок градусов днем и тридцать пять ночью. Спать приходилось в кабинах грузовиков и на палубе — где угодно, лишь бы подальше от палящих солнечных лучей. Майкл просто лежал с закрытыми глазами. Даже самым опытным ветеранам было не по себе.

Показавшийся на горизонте Пелелиу напоминал огненный шар, окруженный клубами дыма. Десятки линкоров обстреливали остров двенадцатидюймовыми снарядами, крейсеры палили из орудий поменьше. Грохот стоял невообразимый, казалось, остров вот-вот расколется на сотни мелких кусочков. В воздухе пахло мазутом. Десантники расселись по катерам и танкам-амфибиям, а затем двинулись к острову.

Воздух бороздили пули, а дым был таким густым, что Майкл не понимал, как пехотинцы смогли добраться до острова. Вот плавающий транспортер задел коралловый риф, и сержант Митчелл приказал высаживаться. Корлеоне побежал за остальными. Вокруг рвались снаряды, пехотинцы кричали от боли и падали замертво, но Майкл, низко опустив голову, бежал к поваленным деревьям, за которыми прятались другие десантники. Корлеоне видел, как снаряды попадают в транспортеры, а высаживающихся на берег косят из автоматов японцы. За несколько минут погибли сотни товарищей, их лица слились в бледное расплывчатое пятно. В затылок попала пуля, Майкл вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Рана оказалась неглубокой, но сильно кровоточила. Позже Корлеоне вообще ничего не замечал, пока капрал из Коннектикута по имени Хэнк Вогельсон не спросил, как он себя чувствует.

В бою не всегда ясно, что происходит и почему. Где-то в Сан-Диего, в штабе, сидел полковник, который решил взять остров Пелелиу, не считаясь с потерями. Фактически несколько батальонов он послал на верную смерть. Не то чтобы он имел что-то против Майкла Корлеоне. Нет, как и сотни десантников, Майкл был просто пешкой. И его единственной мыслью во время штурма было не умереть. Он оказался счастливее многих других ребят, чья жизнь оборвалась на этом тихоокеанском острове.

Когда прибрежная зона осталась позади, десантники собрали из камней нечто вроде заградительной линии, чтобы можно было отстреливаться. Японские атаки поутихли, но пехотинцы всю ночь пролежали за заграждениями. Очевидно, противник выбрал выжидательную тактику.

С первыми лучами солнца сержант Митчелл решил начать штурм перевала, где скрывались снайперы. Майкл и десять других десантников бросились к небольшой рощице в пятидесяти ярдах к северу. Двоих тут же убили и еще двоих ранили. Но тут в бой вступил американский танк, и японцы затаились. До вершины оставалось не более двадцати футов. Хэл Митчелл послал вперед двух пехотинцев с автоматами и троих с огнеметами. Японцы сразу же открыли огонь, уложив штурмующих. Митчелл приказал Вогельсону и Корлеоне помочь ему унести с вершины раненых. Майкл стоял на прикрытии, в то время как Митчелл и Вогельсон спустили вниз одного из раненых. Они уже вернулись за вторым, когда осколочная мина ранила их обоих.

Когда впоследствии командиры и корреспонденты журнала «Лайф» спрашивали Корлеоне, как ему удалось вынести с вершины раненых товарищей и выбраться самому, Майкл не знал, что ответить. Возможно, видимость сильно ухудшилась из-за коралловой пыли, или японцы решили, что пехотинцы уже мертвы, и переключились на танк, который взорвался в ту самую минуту, как Корлеоне бросился к бункеру с огнеметом в руках. Как стрелять из огнемета, он не имел ни малейшего понятия. Просто нажал на гашетку, и по вершине побежал язык пламени.

Из пещеры раздалась пулеметная очередь, и Майклу показалось, что ему оторвало ногу. Он упал и попытался спрятаться за валунами. Запах паленого мяса и напалма сводил с ума. Он один на вершине, с простреленной ногой… Да его прикончит кто угодно!

Прямо перед ним лежали шестеро японцев с пустыми глазницами и страшными ожогами. Кожа обгорела, кости и мышцы наружу, хоть анатомию изучай! Корлеоне прятался за валунами целых двадцать минут, пока не прибыла подмога. Санитар в перепачканной кровью форме унес Майкла с вершины. Кажется, за двадцать минут прошла целая жизнь.

Как он попал с Пелелиу на Гавайи, Корлеоне не помнил.

Когда он пришел в сознание, первой мыслью было, что мама сильно беспокоится. Майкл написал ей длинное письмо и уговорил сиделку приложить к нему какой-нибудь сувенир. Санитарка выбрала кофейную кружку с изображением карты Гавайских островов. Получив подарок, а вместе с ним весть, что сын возвращается домой, Кармела Корлеоне наполнила кружку вином и выпила залпом, благодаря Деву Марию за то, то она услышала ее молитвы. С тех пор, проходя мимо стоящей на каминной полке фотографии, Кармела улыбалась.

Майкл и Хэл Митчелл поправились, а вот Хэнку Вогельсону повезло меньше. Умирая, он попросил санитара передать его часы Майклу Корлеоне. Получив этот неожиданный подарок, Майкл написал родителям Хэнка, рассказав, как храбро держался их сын, и предложил вернуть часы. Через две недели из Коннектикута пришел ответ. Вогельсоны благодарили Майкла, звали в гости и просили оставить часы себе.

Еще в госпитале Корлеоне узнал, что его зачислили на курсы пилотов и произвели в лейтенанты. Назначение было символическим, и в пилоты Майкл не пошел. Война для Майкла Корлеоне закончилась.

Перед самой выпиской в госпитале появился корреспондент из журнала «Лайф», чтобы взять интервью у лейтенанта Корлеоне. Прекрасно понимая, что за всем этим стоит отец, Майкл поблагодарил репортера. Медалью его наградили, а на войне найдутся настоящие герои. Но адмирал Кинг лично убедил Майкла дать интервью. «Оно поднимет боевой дух», — заявил он.

Корлеоне сфотографировали в новенькой, отлично сидящей форме. Выпуск посвящался героизму американских солдат. На обложке красовался портрет Оди Мерфи, а на следующей странице — Джеймса К. Ши, будущего президента Соединенных Штатов.

Через десятые руки Ник Джерачи получил приказ. Босс хочет его видеть. Ник сразу понял, куда дует ветер, и предложил встретиться в ботаническом саду. «Место слишком людное», — ответили ему. Дон Корлеоне не желает привлекать к себе внимание после назначения в команду президента, особенно накануне инаугурации. В лимузине дона будет гораздо удобнее.