– Говори конкретнее. – Хочу помучить его.

– Господи, я жду новостей, а она издевается!

– Я тебе не Би-би-си.

– Конечно, нет, – заговорщически ухмыляется он. – Там не поведают о размере Роберта Эддингтона.

О боги.

– Кстати, как тебе он?

– Кто, он или он? – игриво уточняю я, пряча улыбку.

– Оба.

– Отлично.

Фабио поднимает свои толстые брови, но от комментариев воздерживается.

– Так вы вместе? – спрашивает он, вызывая во мне грусть.

– Сложно сказать. – Я вздыхаю. – И да и нет. Все очень неопределенно.

– Непостоянный сукин сын, – бурчит Монте, и мы заходим в «Старбакс», где вовсю грохочет Бритни и Will.i.am.

– Риз, кажется, сердится на меня, – говорю я, когда мы пристраиваемся к очереди.

– Сердится? Она просто беспокоится.

Черт, значит, они сплетничали обо мне.

Я начинаю злиться.

– Ага, беспокоится, что ее многоуважаемый сын связался с простушкой, а не с фифой вроде Жаклин Александер.

– Дочь банкира? – Фабио хмурится. – А она при чем?

– Я видела, как Риз любезничала с ней, – объясняю я, – Жаклин раньше встречалась с Робертом.

– О, куколка, мало ли с кем он встречался? – Его пренебрежительный тон меня капельку обнадеживает. – Дело не в ней или каких-то там предрассудках. Риз переживает за тебя.

– Ну, это она так говорит, а на самом деле…

– На самом деле от ее старшенького одни неприятности! – раздраженно заканчивает Фабио, подойдя к кассе. – Пожалуйста, большой карамельный фраппучино и один брауни, – диктует он, затем поворачивается ко мне: – Кэт?

– Э-э… – пытаюсь сообразить, – эспрессо и пончик с сахарной пудрой.

Кассир пробивает чек, Фабио, как истинный джентльмен, расплачивается, и мы садимся за столик.

– Риз просила тебя поговорить со мной, да?

– Да, – честно признается он, – но я не собираюсь тебя отговаривать. Просто скажи, ты любишь его?

Заливаюсь краской и стыдливо отвожу глаза.

– Ясно, – хмыкает он. – Настолько сильно, что готова зайти еще дальше?

Дальше?

– Куда уж дальше?..

– Не знаю. Замужество, дети, совместная старость, один стакан для зубных протезов…

Мы смеемся.

– Об этом можно только мечтать. – Я печально улыбаюсь, а Фабио, напротив, становится очень серьезным.

– Ты бы вышла за него?

– Он бы никогда не предложил, – пожимаю плечами. – К тому же я видела, какую красавицу он собирался взять в жены.

– А, Мануэла…

Я взволнованно вскидываю голову.

– Мануэла?

– Мануэла Гарсиа. Девочка и впрямь была красавицей.

Была?

– Почему в прошедшем времени?

Фабио оставляет в покое свой брауни и отвечает мне, как бы нехотя.

– Она умерла.

Я задерживаю дыхание, чувствуя, как кровь отлила от лица. Не может быть… умерла?

– Как…? – выдыхаю я.

– Разбилась на машине… несчастный случай. – У Монте такой вид, будто он говорит о бронзере, а из меня словно вышибли дух. Такого поворота я не ожидала.

– Поэтому они не поженились… – растерянно шепчу я, путаясь в мыслях.

– Кэтрин, дело прошлое. С тех пор прошло лет пять или около того.

– Она была молода… сколько ей было?

– Двадцать два или двадцать три… я не изучал ее биографию, но можешь поискать в Интернете. Она работала моделью.

Гляжу на нетронутый пончик и медленно перевариваю информацию.

– Вижу, ты в шоке.

Я киваю.

Нет, я не в шоке, я – в ужасе! Оказывается, Роберт – любовь всей моей жизни – практически вдовец! Моя несчастная голова наливается свинцом, руки холодеют. Черт его дери, вся эта чушь про ревность – полнейший бред! Он не заводит серьезных отношений не потому что ревнив, а потому что не может забыть Мануэлу. Потому что по-прежнему любит ее.

– Кэтрин, от парня одни проблемы, а ты хочешь выйти за него замуж?

– Знаешь что? – нервно выпаливаю я, устав от его причитаний. – Вы все твердите мне о проблемах, о том, что он не принесет мне счастья, но я счастлива! Он делает меня счастливой, понимаешь?

Фабио со вздохом скрещивает руки.

– Мне хорошо с ним, – признаюсь я. – Гораздо лучше, чем без него.

– Ты влюблена и этим все сказано. Мне знакомо это чувство.

Неужели?

– Но суть в том, Кэт, что влюбленность обманчива. Она не дает тебе оценить ситуацию с трезвой головой, и я боюсь, как бы твоя эйфория не оказалась временной…

Внезапно у Фабио звонит телефон, он извиняется и отвечает на вызов. Я не слушаю, сижу как в тумане.

«Мануэла», «умерла», «несчастный случай», «работала моделью»…

Господи!

Тру лоб, не в силах смотреть на еду, а от запаха холодного кофе начало подташнивать. Нужно срочно сослаться на дурное самочувствие и поехать домой. Мне необходимо подумать, а в присутствии Монте это невозможно. Я, может, даже всплакну, и свидетели мне ни к чему.

– Ох, куколка, я должен идти.

Слава небесам.

– Хорошо. Спасибо за кофе и за десерт.

– Ты и крошки не проглотила, – обеспокоенно подмечает он, – ты в порядке?

– Угу.

Мы выходим из кафе. Он – удрученный последним звонком и моим настроением, я – в образе зомби, бледная и заторможенная.

– Ты точно в норме, дорогая?

– Да-да, не волнуйся. – Озираюсь по сторонам в поисках такси. На метро не поеду, я слишком устала и с координацией проблемы.

– Я позвоню, хорошо? – Фабио обнимает меня и целует в щеку.

– Хорошо.

Давлю из себя улыбку, и мы прощаемся.

Монте уносится в обратную сторону, а я прохожу пару метров и ловлю такси.

В Нью-Йорке ты никогда не знаешь, с чего начнется и чем закончится твой день, зато ты всегда можешь поймать такси в любой точке города.

Дома я без конца размышляю о Мануэле, воображая, какой она была, какие у них с Робертом были отношения и почему он сделал предложение именно ей, а не какой-нибудь другой девушке из своего многочисленного окружения.

Наверное, он действительно ее любил. Любил настолько сильно, что решил провести с ней всю жизнь.