— Я помню, как обстоят дела, — сказал Фарадей, обращаясь к ним обоим. — И тем не менее мое обещание сохраняет свою силу. Манта? Мы слушаем.

— В атмосфере есть регион, называемый Уровень Восемь, — заговорил Манта. — Туда могут опускаться лишь самые крупные и старые джанска, которых называют Мудрыми. Там нет ни хищников, ни любителей падали, и обитатели Уровня Восемь живут до тех пор, пока они в состоянии плавать и находить себе пищу.

— Похоже на сады Эдема, — заметил Бич.

— Для джанска так оно и есть, — сказал Манта. — Но, как и Эдем, он несет в себе семена собственной гибели. Как я уже сказал, там нет ни хищников, ни любителей падали. Что случается с Мудрым, когда он умирает?

Инженеры неуверенно переглянулись.

— Миссис Макколлам? — подбодрил ее Фарадей. — Вы у нас тут главный специалист.

— Спасибо, полковник. Ну, прежде всего они перестают дышать и плавать. Мышцы расслабляются, плавательные пузыри сплющиваются…

— Они тонут, — неожиданно сказал Спренкл. — Погружаются дальше в глубины атмосферы.

— И их тела блокируют радиацию, — вставил Бич. — Ну конечно.

— Манта, это так? — спросил Фарадей. — Именно это и происходит?

— Но там не может быть много тел, — возразил Миллиган. — В смысле, они ведь на Юпитере всего двадцать — тридцать лет.

— Нет, — заявил Манта. — Мне было сказано, что со времени прибытия первых Мудрых прошло две тысячи солнечных циклов по земному счету.

Миллиган негромко присвистнул.

— Хорошо они прятались, однако.

— Или мы просто плохо искали, — возразила Макколлам. — Полковник, нужно произвести числовой анализ; если они и впрямь находятся на Юпитере так долго, могло накопиться достаточно мертвых тел, чтобы блокировать радиацию. Во всяком случае достаточно, чтобы внести сбой в работу генных триггеров.

— В особенности учитывая, что в основном джанска скапливаются в экваториальной зоне, — заметил Спренкл.

— Разумно, — согласился Фарадей. — Манта, ты имеешь хоть какое-то представление о глубине залегания этого блокирующего слоя?

— Нет, — ответил тот. — Советник Латранесто разговаривал с Мудрыми, и они особым образом связались со всеми остальными Мудрыми Уровня Восемь. Пока ответа на этот вопрос нет.

— Скорее всего, опуститься ниже просто невозможно, пока ты жив, — предположила Макколлам. — Могут сплющиться плавательные пузыри.

— Да, без плавательного аппарата живому джанска туда не проникнуть, — добавил Спренкл. — Но даже и с аппаратом его убьет давление.

— Вы поняли, в чем наша проблема, — сказал Манта. — Мы не сможем решить ее, потому что не имеем возможности опуститься на такую глубину.

Фарадей состроил гримасу. Нужно было приказать Лайдоф покинуть комнату, а в случае необходимости вышвырнуть вон даже силой. Теперь было уже слишком поздно. Она слышала признание Манты и понимала, что все в руках Совета Пятисот.

— Мы сделаем все возможное, — сказал Фарадей. — Мистер Миллиган, ознакомьтесь с техническими характеристиками всех зондов, имеющихся на станции. Нужно выяснить, какова самая большая доступная им глубина погружения.

— Хорошо. — Миллиган склонился над своим пультом. — Хотя можно внести некоторые усовершенствования.

— Мы сделаем все, что потребуется. Манта, у тебя есть какая-нибудь идея насчет того, как ликвидировать этот завал, если мы в конце концов до него доберемся? — спросил Фарадей.

— У меня мелькала мысль о зонде, который вы использовали против наших детей, — ответил Манта. — Нужно растащить тела, чтобы открыть выход радиации.

— Представляешь, сколько это займет времени? — с сомнением произнес Фарадей. — Кроме того, оставшиеся могут быстро снова заполнить брешь.

— И куда мы их потащим? — добавил Спренкл. — Будем оставлять на пути к полюсам?

Внезапно Фарадей перевел взгляд на Гессе, пристально изучающего дисплеи. К полюсам?

— Вряд ли их нужно оттаскивать так далеко, — ответил Манта. — Просто на некоторое расстояние от Центральной Линии.

— Возможно, существует более радикальный подход. — Фарадей не сводил взгляда с Гессе. Похоже, до того пока не доходило, что Фарадей имеет в виду. Интересно, а как Лайдоф? — Возможно, есть способ убрать тела и одновременно стимулировать генные триггеры.

И тут до Гессе дошло. Он повернулся к Фарадею, широко распахнув глаза.

— Вы имеете в виду… ядерные бомбы?

— Ядерные бомбы? — эхом повторил Спренкл, и все четверо инженеров уставились на Гессе.

— Какие ядерные бомбы? — спросил Миллиган. Оглянувшись, Фарадей увидел, что Лайдоф шагает в его сторону с покрасневшим от ярости лицом. Он махнул рукой, чтобы она вернулась, предостерегающе оскалив зубы. Если Манта поймет, что он солгал и она все время оставалась здесь, на переговорах можно будет поставить крест.

К удивлению Фарадея, она вняла его безмолвному призыву. Стиснула кулаки, но кивнула, хотя и с явной неохотой.

Однако вместо того чтобы вернуться к двери, она свернула в сторону Гессе. Обхватила рукой за шею и зашептала ему в ухо.

— У нас здесь есть две полутигатонные бомбы, — объяснил Фарадей, с трудом сохраняя нить рассуждений из-за того, что продолжал следить за шепчущимися Гессе и Лайдоф. — Судья Лайдоф собиралась взорвать их в полярных регионах, чтобы с помощью отраженных ударных волн определить местонахождение звездолета джанска. Думаю, можно убедить ее найти им лучшее применение. А именно: разрушить завал. — Он сделал эффектную паузу. — Учитывая, конечно, то обстоятельство, что нам больше не нужно рыскать по Юпитеру в поисках звездолета.

— Хочу добавить, мистер Рейми, что мы выполнили свою часть сделки, — заговорил Гессе. — Или, по крайней мере, знаем, как это сделать. Теперь ваша очередь.

Манта, казалось, надолго задумался.

— Отдать вам звездолет для изучения я не могу, — сказал он наконец. — Но после того, как вы разрушите барьер и мы увидим, что вся полнота жизни вернулась на Центральную Линию, мы покажем вам дорогу в другие миры.

— Откуда нам знать, что вы исполните свое обещание? — спросил Гессе. — Какие вы можете предложить гарантии?

— Каких гарантий вы хотите? — парировал Манта.

Лайдоф снова прошептала что-то Гессе на ухо. Он вздрогнул и недоверчиво посмотрел на нее. Лайдоф повелительным жестом указала на дисплеи; состроив гримасу, Гессе кивнул.

— Нам нужны заложники, — сказал он, словно плюнул. — Прежде всего ваши друзья Пранло и Драсни. — Он глубоко втянул воздух. — И их дети.

— Нет! — Фарадей вскочил. — Об этом не может быть и речи.

Лайдоф повторила свой жест.

— Такова наша цена, — со вздохом сказал Гессе. — Если вы хотите, чтобы мы помогли…