С древних времен (Цицерон и Авиценна) развитие геронтологии шло под влиянием медицины и философии. Первыми значительными трактами, посвященными этой теме, следует назвать: «Катон старший о старости» Марка Туллия Цицерона (106–43 гг. до н. э.) и «Медицинский канон, Поэма о медицине» Авиценны (980-1037). Названные произведения разделены веками, но их объединяет то, что это первые фундаментальные, специально посвященные проблемам старения труды (правда, еще до того был Аристотель с «крошечным сочинением» (выражение Ф. Бэкона) «О долгой и короткой жизни»). И что еще важнее, мыслители писали о старости как об определенном этапе жизни, способном быть таким же полноценным, творчески плодотворным, как и предыдущие. Медицинские рекомендации Авиценны в течение многих веков служили руководством для врачей и кое-чем полезны и поныне.

Средневековая наука сделала крутой вираж в сторону мистики и алхимии, этим влияниям подверглись и геронтологические знания. Авиценна порицал веру в астрологические предсказания здоровья и болезней. Тогда как оригинальный философ, оксфордский выпускник и преподаватель, борец с невежеством и проповедник светского образования Роджер Бэкон уверял, что с помощью «сокровенных средств и магии можно человеческое тело освободить от всех неправильностей и продлить жизнь на многие столетия» («Большой труд»).

Действительный статус науки геронтология приобретает в XVIII в. Ее успехи вселяли уверенность в том, что «должно наступить время, когда смерть будет только следствием либо необыкновенных случайностей, либо все более и более медленного разрушения жизненных сил», — так заявлял в работе о прогрессе человеческого разума французский ученый Жан-Антуан Кондорсе (1743–1794). Примечательно, что Кондорсе был не врачом, а социологом. Но еще задолго до Кондорсе Фрэнсис Бэкон (1561–1626), которого называют отцом научной геронтологии, в фундаментальном труде, посвященном классификации наук («Великое восстановление наук»), писал о новой науке, которая еще только должна быть создана, ее делом станет учение о продлении жизни. Там же Ф. Бэкон высказывает свои советы и рекомендации социально-гигиенического характера, способствующие, по его мнению, продлению жизни. Философ утверждал, что работы по продлению жизни должны идти тремя путями: замедление процесса изнашивания, надежное поддержание существования и обновление того, что уже начало стареть. То есть можно утверждать, что медицина никогда не обладала «монополией» на решение проблем долголетия, ими всегда в не меньшей мере интересовались философы.

В. Д. Альперович, 1998.

Возраст — тиран, который повелевает.

Эжен Делакруа

Видовая и максимальная продолжительность жизни. Возраст, к которому жизнеспособность ослабевает настолько, что смерть становится неизбежной, колеблется в некоторых пределах вокруг величины, называемой видовой или биологической продолжительностью жизни, т. е. характерной для человека как одного из видов живых существ. Видовой продолжительности противостоит индивидуальная продолжительность жизни, которая может и превзойти видовую, и «не дотянуть» до видовой. Дискуссионной остается длина в годах видов продолжительности жизни.

В разные времена и по настоящее время, рассматривая видовую продолжительность жизни, ученые (французы Жорж Луи Бюффон и Пьер Жан Флуранс, англичанин Роджер Бэкон и его соотечественница Джустин Гласе) обсуждали гипотетическую идею о влиянии периода роста на продолжительность жизни. Рассматривая продолжительность жизни и роста животных, они выводили коэффициенты зависимости между этими периодами и предлагали использовать полученные коэффициенты для вычисления видовой продолжительности жизни человека. В итоге утверждалось, что человек может жить 100, 180, 300 и больше лет. И. И. Мечников, не отрицая сам метод исчисления, лишь высказывал сомнение в качестве расчетов.

Принципиально неверно перенесение закономерностей животного мира на понимание проблем человеческого долголетия, детерминируемого, прежде всего, социальными факторами. Если использовать распространенную аллегорию с брошенным шаром или горящей свечой для выражения продолжительности человеческой жизни, то длина пути шара зависит от силы трения, а время горения свечи — от силы ветра. Длину человеческой жизни в большей степени определяют социальные трения и ветры истории.