— Шикарно, — сказал Чарли, с восхищением глядя на Одри.

— Я думаю, при дневном свете мы все равно в безопасности.

— Трахомонах, — проворчал Мятник, выныривая в дверь.

Тетя Кэсси впустила Чарли в их домик в Марине, и Софи сумела прекратить радостное употребление хозяина дьявольскими собаками, не успело оно толком начаться.

— Папуля!

Чарли подхватил дочь на руки и сжал так, что она изменилась в цвете; когда же из кухни вышла Джейн, он свободной рукой подхватил и ее и тоже обнял.

— Ай, отпусти, — сказала Джейн, отталкивая его.

— От тебя несет благовониями.

— О, Джейн, я сам поверить не могу — она такая чудесная.

— Его трахнули, — сказала Кассандра.

— Тебя трахнули? — переспросила Джейн, целуя брата в щеку.

— Я так за тебя рада. А теперь отпусти меня.

— Папулю трахнули, — сообщила Софи адским псам, кои от такой новости вроде бы тоже возрадовались.

— Нет, не трахнули, — ответил Чарли, и по домику разнесся коллективный вздох разочарования.

— Нет, ну да, трахнули. — Коллективный вздох облегчения.

— Но дело не в том. А дело в том, что она чудесная. Роскошная, и добрая, и милая, и…

— Чарли, — перебила его Джейн.

— Ты позвонил и сказал, что нам грозит какая-то огромная опасность, что надо забрать Софи и защитить ее, а сам тем временем отправился на свидание?

— Нет-нет, опасность была… то есть она есть, по крайней мере в темноте, и действительно Софи надо было забрать, но я кое с кем познакомился.

— Папулю трахнули! — опять возликовала Софи.

— Солнышко, мы так не выражаемся, договорились? — сказал Чарли.

— Тете Джейн и тете Кэсси тоже бы не стоило. Это некрасиво.

— Как «киска» и «только не в попу»?

— Вот именно, солнышко.

— Ладно, папуля. Так это было некрасиво?

— Папе сейчас надо заехать домой и забрать ежедневник, тыковка, а об этом мы потом поговорим. Поцелуй-ка меня. — Софи обняла его так крепко, что Чарли чуть не расплакался.

Так долго она была его единственным будущим, его единственной радостью, а теперь у него появилась еще одна радость, и ему так хотелось поделиться ею с дочерью.

— Я сразу же вернусь, хорошо?

— Хорошо. Опусти меня.

Чарли дал ей соскользнуть на пол, и она убежала в другую комнату.

— Так это было некрасиво? — спросила Джейн.

— Прости меня, Джейн. Это безумие какое-то. Вы из-за меня во все это вляпались. Я не хотел вас пугать.

Джейн двинула его в плечо:

— Так это было красиво!

— Очень красиво. — Чарли не выдержал и расплылся в ухмылке.

— Она очень красивая и хорошая. Такая хорошая, что мне мамы не хватает.

— Я потеряла нить, — сказала Джейн.

— Ну, в смысле — видела бы мама, что у меня все хорошо. Я встретил того, кто мне подходит. И подойдет Софи.

— Эй, эй, не прыгай на дуло, тигр. Ты только что познакомился с женщиной, тут надо притормозить — и не забывай, совет тебе дает человек, который поселяет к себе подругу на втором свидании.

— Шлюха, — буркнула Кэсси.

— Я серьезно, Джейн. Она изумительная. Кэсси посмотрела на Джейн:

— Ты была права, ему и впрямь следовало трахнуться.

— Дело не в этом! — У Чарли зазвонил телефон.

— Извините, ребята. — Он открыл мобильник.

— Ашер, что ты, блядь, натворил? — То была Лили. Она плакала. — Ты что за херню выпустил?

— Что, Лили? Что такое?

— Оно только что было тут. Витрины у лавки нет. Нет! Оно вломилось, разнесло всю лавку, забрало все твои душевные штучки. Загрузило их в сумку и улетело. Блядь, Ашер. Я не шучу — блядь! Оно было огромное и, нахуй, омерзительное.

— Ладно, Лили, ты сама-то как? И как Рэй?

— Я-то ничего. Рэй не приходил сегодня вообще. Я убежала на склад, когда оно в окно вломилось. Его только твоя полка интересовала. Ашер, оно здоровое, как бык, и оно, блядь, летает!

Похоже, Лили была на грани истерики.

— Секундочку, Лили. Сиди там, я к тебе еду. Запрись на складе и не открывай, пока не убедишься, что это я, договорились?

— Ашер, что это за хуйня?

— Я не знаю, Лили.

Быкоглавый влетел в трубу и тут же опустился на четвереньки, чтобы сподручнее было ползти. Сумка с душами волочилась сзади. Уже недолго — недолго ему ползать. Время пришло, Орк это чувствовал. Они явно собирались в городе — в городе, который Орк уже столько лет считал своей территорией, в его городе. Но они все равно пришли, и они попробуют отнять то, что по праву — его. Все древние боги смерти: Яма, Анубис и Морс, Танатос, Харон и Махакала, Азраил, Эмма-О и Ако, Балор, Эребус и Нике — десятки богов, рожденных из энергии величайшего людского страха, страха смерти. И все они готовы теперь восстать Люминатусом — вождем тьмы и мертвых. Но Орк-то был здесь раньше, и вместе с Морриган вождем станет он. Только для начала нужно собрать войска, исцелить Морриган и свергнуть сих жалких городских душекрадов.

Сумка с душами сильно поможет ему исцелить невест. Он вошел в грот, где стоял на приколе огромный корабль, подпрыгнул, и громадные кожистые крылья забились, отзываясь от стен грохотом барабана войны. Летучие мыши взмыли в воздух и закружили огромными тучами среди мачт.

Драные и сломленные Морриган ждали его на палубе.

— Что я тебе говорила? — сказала Бабд.

— Сверху не так уж и прекрасно, а? Я, к примеру, могла бы прожить и без автомобилей.

Джейн вела машину, а Чарли тем временем скорострельно звонил с мобильного — сначала Ривере, затем Мятнику. Не прошло и получаса, а они уже стояли в лавке Чарли, — вернее, в ее руинах. Патрульные полицейские обнесли кусок тротуара своей лентой, пока кто-нибудь не сметет осколки.

— Туристам понравится, — произнес Ник Кавуто, гложа незажженную сигару.

— Идеально. У самой канатной линии.

Ривера сидел на складе и допрашивал Лили, а Чарли, Джейн и Кассандра пытались разгрести завалы и расставить все по местам. У дверей, не снимая темных очков, стоял Мятник Свеж — вроде бы разгром вокруг совершенно к нему не относился. Софи смирно сидела в углу и кормила Элвина и Мохаммеда обувью.

— Значит, как? — спросил у Чарли Кавуто.

— К вам в окно врывается некое летающее чудовище, и вы считаете, что привозить сюда ребенка — нормально?

Чарли повернулся к обширному легавому и оперся о стойку.