— Голубка!..

— Да?

Через несколько секунд Трэвис вздохнул.

— Ничего.

Время пролетело стремительно. Казалось, мы только присели, как уже прозвучал номер нашего рейса. Мы встали в очередь на посадку. Скоро предъявим билеты и пройдем по длинному коридору к самолету, который доставит нас домой.

Трэвис замешкался.

— Не могу отделаться от этих мыслей, — еле слышно сказал он.

— Ты о чем? Плохое предчувствие? — Я внезапно занервничала.

Трэвис с обеспокоенным видом повернулся ко мне.

Я провела ладонями по мускулистой спине и опустила руки на его талию.

— Из-за этого ты переживаешь?

Он глянул на свою левую руку, где серебристо блестело кольцо.

— Просто не могу отделаться от чувства, что воздушный замок развеется и я снова буду лежать в постели один, мечтая, чтобы ты была рядом.

— Трэв, не знаю, что с тобой делать! Я ради тебя кое-кого отшила, причем дважды, и поехала с тобой в Вегас — тоже дважды. Я побывала в аду и вернулась едва живая, вышла за тебя замуж и заклеймила себя твоим именем.

Уже не знаю, как доказать, что я твоя.

На его губах появилась легкая улыбка.

— Мне нравится, когда ты так говоришь.

— Что я твоя? — спросила я и, поднявшись на носочки, поцеловала его в губы. — Я — твоя. Миссис Трэвис Мэддокс. На веки вечные.

Его улыбка исчезла, когда он посмотрел на посадочный выход, а потом на меня.

— Голубка, я же все испорчу. Тебе надоест мой дурной характер.

Я засмеялась.

— Это уже произошло, но я все же вышла за тебя.

— Думал, как только мы поженимся, я перестану переживать, что потеряю тебя. Но кажется, если я сяду на этот самолет…

— Трэвис, я люблю тебя. Полетели домой.

Он сдвинул брови.

— Ты ведь меня не бросишь? Даже когда я буду редкостным болваном?

— Я поклялась перед лицом Господа — и Элвиса, — что не брошу.

Хмурое лицо Трэвиса слегка прояснилось.

— Это ведь навсегда?

Мои губы растянулись в улыбке.

— Тебе станет легче, если мы заключим пари?

Другие пассажиры обходили нас, ловя обрывки нелепого разговора.

По-прежнему ко мне липли любопытные взгляды, но это уже не волновало меня. Я думала лишь о том, что во взгляде Трэвиса вновь воцарилась гармония.

— Что я за муж такой, если буду спорить на собственный брак?

— Глупый, — улыбнулась я. — Разве отец не говорил тебе, что не стоит заключать со мной пари?

— Все-таки хочешь пари? Ты так уверена в этом?

Я обвила руками его шею и улыбнулась.

— До того уверена, милый, что ставлю на кон своего первенца.