устраивал тут живые картины. Созывал всех слуг-мусульман и сам наряжался султаном и воображал, что я сатрап, а вокруг – рабы… Однажды придумал я сцену наказания провинившегося невольника. Невольником назначил Али, нашего лакея-араба. Я велел пасть ниц и просить пощады. Только я замахнулся кинжалом, открылась дверь и вошел отец. Не оценив меня как постановщика, он рассвирепел: „Все вон отсюда!“ – закричал он. И рабы с сатрапом бежали. С тех пор вход в Мавританскую залу был мне воспрещен».

В 1836 г. архитектор А.А. Степанов умело установил мраморную лестницу, ведущую в партер дворцового домашнего театра. Эта изящная итальянская лестница из уникального белого каррарского мрамора послужила поводом для семейного предания династии Юсуповых. Оригинальна история ее приобретения князем Николаем Борисовичем во время его одного из многочисленных путешествий по странам Европы. Князь увидел лестницу в одной из старинных вилл Италии. Николай Борисович, пораженный работой старых итальянских мастеров, на вопрос к хозяину виллы о продаже этого «антиквариата» услышал в ответ, что лестница продается только вместе с самой виллой. Князь, не торгуясь, за баснословные деньги купил виллу, приказал осторожно демонтировать уникальную лестницу и бережно переправить ее в Россию. Не менее же историческую виллу князь безвозмездно оставил итальянцам.

Перестройки помещений дворца продолжались и в последующее время. Однако дворцовые переделки 1858–1859 гг. не затронули основных парадных помещений второго этажа, сохранивших в первозданности оформление помещений, сотворенное талантливым архитектором А.А. Михайловым.

В 1860-х гг. в связи с устройством световых фонарей подверглись изменению плафоны в двух залах второго этажа: в Николаевском зале и в так называемом Прециозе. В конце XIX столетия архитектор А.А. Степанов ввел некоторые дополнения в отделку дворцового театра. Он увеличил число элементов золоченой лепки, украшающей стены и потолок дворцового Театрального домашнего зала, а академик Э.К. Липгарт талантливо оформил плафоны перекрытия театра и расписал занавес его сцены, изобразив на нем дворец Юсуповых в подмосковной усадьбе Архангельское.

Наследницей огромного состояния князя Николая Борисовича Юсупова и княгини Татьяны Александровны стала их единственная дочь – княгиня Зинаида Николаевна Юсупова (1861–1939), последняя из потомков рода князей Юсуповых по прямой линии. Красавица, владелица огромного состояния и знаменитой коллекции фамильных драгоценностей, княгиня получила прекрасное домашнее образование, знала многие иностранные языки, разбиралась в философии, литературе и искусстве. Всю жизнь Зинаида Николаевна занималась благотворительностью, принимала участие в работе Общества помощи студентам. Для строительства студенческой столовой княгиня Юсупова на льготных условиях уступила свой земельный участок вблизи столичного университета, а вырученные от продажи деньги передала на нужды студентам. Во время Первой мировой войны княгиня выделила денежные средства на оборудование санитарных поездов и военных госпиталей. Один из них в те годы располагался в Юсуповском дворце на набережной Мойки.

Зинаида Николаевна вышла замуж за графа Феликса Сумарокова-Эльстона, поскольку Зинаида Николаевна являлась последней из рода князей Юсуповых, император позволил графу Сумарокову-Эльстону принять фамилию и титул своей супруги.

Князь Феликс Юсупов Сумароков-Эльстон, по воспоминаниям его сына Феликса, «…собой был очень хорош, высок, тонок, элегантен, кареглаз и черноволос. Имел более здравомыслия, чем глубокомыслия. За доброту его любили подчиненные, но за прямоту и резкость порою недолюбливало начальство… Он командовал гвардейским полком, а позже стал генералом и состоял в императорской свите. В конце 1914 года государь отправил его с миссией за границу, а по возвращении назначил московским генерал-губернатором… Колоссальным матушкиным имуществом отец управлял и распоряжался очень неудачно. С женой они были совсем разные, и понять он ее не мог. По природе солдат, ее ученых друзей не жаловал. Но из любви к нему матушка пожертвовала своими привычками и привязанностями и лишила себя многого, в чем могла бы найти радость жизни… О нашей жизни он ничего не знал. Ни я, ни мой покойный брат Николай разговора по душам никогда с ним не имели».

О своей матери – княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой – сын Феликс неоднократно отзывался с восхищением. По его мнению, «…матушка была высока, тонка, изящна, смугла и черноволоса, с блестящими, как звезды, глазами. Умна, артистична, образованна, добра. Чарам ее никто не мог противиться. Но дарованиями своими она не чванилась, а была сама простота и скромность. „Чем больше дано вам, – повторяла она мне и брату, – тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси Вас Бог показать им это“. Руки ее просили знаменитые европейцы, в том числе и августейшие, однако она отказывала всем, желая выбрать супруга по своему вкусу. Дед мечтал увидеть дочь на троне и теперь огорчился, что она не честолюбива. И уже совсем расстроился, узнав, что она выходит за графа Сумарокова-Эльстона, простого гвардейского офицера».

Зинаида Николаевна имела природный талант к танцам и искусству лицедейства. В домашних спектаклях, поставленных в Юсуповском дворце, она танцевала и играла наравне с приглашенными известными актерами. На знаменитом юбилейном дворцовом балу, куда все приглашенные приходили одетыми в старинные боярские платья XVIII столетия, император Николай Александрович попросил ее сплясать русскую. Зинаида Николаевна вышла в круг без предварительной подготовки и сплясала с таким блеском, что ее вызывали повторно пять раз. Константин Сергеевич Станиславский, увидев княгиню Юсупову на сцене домашнего театра в Архангельском в пьесе Ростана «Романтики», умолял Зинаиду Николаевну все бросить и вступить в его труппу.

Феликс и Зинаида Юсуповы

В 1908 г. на дуэли погиб старший сын Зинаиды Николаевны, Николай. Княгиня, потрясенная потерей любимого сына, до конца своих дней не оправилась от этой тяжелой психологической травмы. Страстная любительница танцев и любительских спектаклей Зинаида Николаевна больше не бывала на балах и не устраивала их в своем доме.

Валентин Серов написал замечательный портрет этой обаятельной женщины. Он работал над парадным портретом Зинаиды Николаевны во дворце князей Юсуповых изо дня в день в течение восьмидесяти сеансов, продолжавшихся два-три, а иногда и более часов. В семейном кругу, за обедом или вечерним чаем, Зинаида Николаевна с лукавством и улыбкой рассказывала: «Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся мой портрет, а Серову все мало, все пишет и пишет…»

Портрет княгини З.Н. Юсуповой, продемонстрированный впервые на выставке «Мир искусства» в 1902 г., специалисты и зрители оценили как незаурядное произведение. Правда, заказчицу и исполнителя иногда озадачивали и удивляли необычная разносторонность и узкая направленность в оценке деталей портрета. Так, искусствовед А. Ростиславов пришел в буйный восторг от живописи «деталей княжеской квартиры и ее обстановки, а не ее обаятельной хозяйки».

Игорь Эммануилович Грабарь – художник и искусствовед – уверенно считал, что «наиболее лучшее в портрете – голова княгини,